Читать «Ослепительный нож» онлайн - страница 288

- Безмолвствуешь, - понурилась Евфимия. - Вестимо, ты не ведаешь. Я дура.

Дева вскинула округлый подбородок:

- Ты не дура! - Глядя в расширенные очи Всеволожи, продолжила: - Желаешь знать предательницу? Вот, она перед тобой!

Всеволожа отскочила, как от прокажённой.

- Нет веры… Хоть казни… Нет веры…

- Отчего же? - села на чурбак у очага Фотинья. - Помнишь, как Генефа-лицеведка назвала меня предательницей? Всеприлюдно… Не ошиблась! Помнишь, допекли меня вконец? Отец мой, видишь ли, убийца князя Юрия! Подзуживала всех провидица Янина. Амма же - ни пол словечка, будто дело не её!

- Акилину с Андрей Дмитричем за караулом увезли в Можайск, - сказала Всеволожа.

- Ведь не в убийстве их винят, а в колдовстве, - отметила Фотинья.

Обе замолчали. Всеволожа, не справляясь с горем, стала причитать:

- И Калисы нет, моей ценительницы!.. И Раины нет, моей наперсницы! И Гориславы, за меня страдалицы!..

Фотинья, уперев локти в колени, сжав ладонями лицо, раскачивалась глиняным болванчиком. Евфимия, угомонясь от причети, спросила:

- Куда же ты теперь, после содеянного? Дева поднялась:

- Под заступ, в могилку, да укрыться дернинкой. Боярышня оглядывала избушку.

- Мне бы рогожину. Человека внести. Недужного. Фотинья пошла поглядеть, что за человек.

Не найдя ничего подходящего, Всеволожа взлезла на полати. Там на глаза попалась оленья шкура. Большая. Обшитая по краям.

Евфимия вышла с находкою на крыльцо и застыла: лесная дева, словно в земном поклоне, склонилась над Кузьмой и приказывала:

- Говори, говори! - Узрев боярышню, вскинула голову. - Оставь шкуру. Его трогать нельзя. Очень плох.

- Стрелою отравлен, - сообщила Евфимия. Фотинья заторопила:

- Ищи же противоядие. В той книге, что читала. Пришлось вернуться. Переворачивала за страницей страницу…

Сквозь приотворённую дверь был слышен голос Кувыри. С натужною хрипотой выговаривал он одно и то же:

- Я… боярин… я… боярин… я… - В конце концов будто надорвался словом: - Исполнено!

И затих.

Всеволожа с раскрытой книгой поспешила к нему: - Нашла!.. Приметы: туга в животе, харк с кровью, круженье головы, синюха, хладный пот, корчи… Это ракитник, золотой дождь. Противоядие: животный уголь, масло ореховое…

Фотинья встретила её стоя. Кузьма не двигался.

Лес щебетал на всех птичьих наречиях. Солнце, великий ляпун, красило тёмное в светлое, светлое в яркое.

- Ничего уж не надобно, - осенилась крестом Фотинья. - Нет медведника. Сбросил бремя плоти…

Боярышня опустила книгу…

Не стоило помышлять тащить грузного Кузьму из лесу. Одним заступом рыли поочерёдно могилу. Обернули тело шкурой с полатей.

Когда Евфимия прочитала молитву при погребении, Фотинья присовокупила:

- Упокой грешника!

На тризну удалились в избушку.

- Что он говорил перед смертью? - любопытствовала боярышня.

Дева ответила кратко:

- Бред.

Желание Всеволожи посетить погарь терема, где были сожжены сёстры, Фотинья отвергла с нежданной суровостью:

- Не пущу!.. Пока жива, не пущу!

Сидели у холодного очага. На блюде - чёрствый хлеб. В братине для вина - водица из Блудки.