Читать «Ослепительный нож» онлайн - страница 278

- Его бы на коня верхом… Ух, был бы леший! - размечтался бровастый парень, о коих говорят: «брови, что медведь, лежат».

- Он и пеший, как леший! - возразил осанистый старикан.

- Подь, Дунька, пусть и тебя обхапит, - пытались вытолкнуть объёмистую бабу передние.

Водырь воспротивился:

- Не сручно бабе баловать с медведем, того гляди юбка раздерётся!

Освободясь от когтистых лап, он поднял с полу балалайку, забренчал. Мишка не шелохнулся, пока вожак не шевельнул ногой край цепи. Зверь неуклюже переступил задними лапами, помахал передними…

- Не охоч плясать, да губу теребят, - отметил бровастый парень.

- Медведь пляшет, поводатарь деньгу дерёт, - обнародовал своё мнение осанистый старикан.

Медведчик установил колоду середь двора. Зверь скакнул через неё.

- Что значит, - прокричал водырь, - когда мишка через колоду скачет? - И сам ответил: - Значит, либо пень не высок, либо медведь сердит.

Поводатарю поднесли жбан браги. Приняв подношение, он обратился к некоему незримому рядом и важно предупредил:

- Сторонись, душа, оболью!

Поднесли второй. Труженик смерил его глазами:

- Душа подымет! - Выпил до дна и провозгласил: - Люблю победить медведя!

Когда «победителя» стали потчевать третьим жбаном, он отрицательно помотал головой:

- Душа не подымет!

Начались уговоры. Водырь предложил жбан медведю. Тот отвернулся.

- Эх, - вернул подношение весельчак, - коли медведь не тянет, водильщику же не лопнуть стать!

Евфимия, наглядевшись, поднялась в сени, через крыльцо покинула корчму.

Невдолге она вышла из Вышлеса, зашагала просёлком, свесив голову на грудь. Безлошадной было от чего впасть в раздумье. До Нивн добираться пешей… достанет сил. Не достанет оставаться голодной так много времени. Ради милостыни не протянется длань, не будет повиноваться голос. Привычная к злосчастью скиталица на сей раз обратила взор к Небу, жизнь коего незрима. Видит ли её отец? Слышит ли безысходные думы?

Позади кто-то наезжал… Обернулась с надеждой на людскую доброту при попутье. Тут же отпрянула…

На большой телеге ехал мёд вед ник со страшным зверем. Саврасой масти битюг протрусил, храпя, будто не зверя вёз, а поклажу, хотя и тяжкую. Зверь спокойно лежал на боку большим чёрным кабаном.

Путница, придя в себя, пошла следом.

Телега остановилась. Возница крикнул:

- Чумичка! Садись, ноги пожалей. Пешеходка приблизилась.

- А… а медведь? Поводатарь осклабился:

- Небось! Зверь смирён. - И обратился к смирённому: - Потеснись, Матрёна!

- Медведица? - спросила Евфимия.

- Мечка, - подтвердил хозяин. - Матуха.

- Конь её не боится? - устроилась на краю телеги боярышня.

- Старые друзья с Савраской. - Возница понужнул коня. - Как прозывать тебя?

- Евфимия. А тебя?

- Кузьма, - гордо отвечал спутник. - Прозвищем Кувыря.

Знакомым показалось имя. Кузьма Кувыря! Слышала когда-то… Не вспомнила. Спросила, продлевая беседу:

- Давно поводырничаешь?

- Тридесять лет, - веско объявил Кузьма. - С Матрёной - осьмой год. Учёная! Сам растил. Возил в Серчагу, в Сморгоны, к нашенским учителям медвежьим, к литовским. Кормлюсь медведями. То глумотворствую, то помогаю жёнкам.