Читать «Ослепительный нож» онлайн - страница 277

- Дозволь поцеловать дитя? - спросила гостья. Марья не противилась.

Склонясь над будущим Горяем, Всеволожа распрямилась и сказала, отвешивая поясной поклон:

- Прощай, великая княгиня Марья!

- Стой. Что ты? - вяло удивилась Ярославна.

Евфимия ушла к себе, переоделась в сряду для верховой езды, накрылась понкой и покинула княж терем.

Идя по ранним улицам к Торговой площади, вкушая грудью дух берёзы после подцыменья в посадских избах, боярышня прикинула в уме: на донце калиты ещё остались тюгрюмовские деньги, чтоб купить коня и скромно пропитаться седмицы две, пока доедет до Москвы, там сделает клюку, минуя ищиков шемякинских, и в Нивны.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.

Попутье с медведицей. Истребление ведьм. Супруги-факелы. Свои на своих. Яд для голодного. У врат обители святой. Обезглавленный заговор.

1

Серко, купленный в Вологде, уже за Ярославлем начал харчить. До Ростова Великого Евфимия добралась чуть не шагом. На очередном постоянии хозяин не пустил во двор.

- Чем я не людина?- возмутилась Всеволожа. - Чем моя деньга не деньга?

- У тебя конь сапатый, - сказал воротник.

Она давно заприметила возгристость в ноздрях своего Серка. Не придала значения. Возгривый человек отсморкается. Назовёшь ли его больным? Мужики объяснили: зелёная слизь из лошадиного носа - не простой насморк, а болезнь, до смерти изнуряющая, неизлечимая. Напугали, что сап заразен как для лошадей, так и для людей. Пришлось с возгривцем ночевать в поле, тащиться со скоростью пешехода. В Стромыни предложили продать сапатого на шкуру. Евфимия пожалела Серка. Огибая окольными путями Москву, вела коня в поводу. В полу днищах ходьбы до села Вышлес он упал. Подняться не нашёл сил. Так и смотрели друг на друга - Евфимия с жалостью, Серко с грустью - пока конь не издох. Слишком он удлинил путь скиталицы! Рассчитывала на две седмицы, а прошло вдвое больше. Иссякла калита. В несличном виде боярышня добралась до Вышлеса: сряда превратилась в издирки, выцвели волосы, загрубели руки, лик пропитался пылью и почернел. Уледи, выменянные на изношенные сапожки, раскрыли рты, как галчата. Порог корчмы путница переступила с двумя полушками.

- Что тебе, небога? - спросил корчмарь. Она отдала монетки:

- Край хлеба, опанку травяного взвару.

Хлеб оказался чёрствым. Хоть взвар горяч, духовит… Отогрелась! Удивилась пустой корчме. Мужичьи голоса где-то рядом.

- Село большое, а у тебя не людно.

- Ещё как людно! - возразил корчмарь. - Выдь на крытый двор. Водырь там кажет плясанье медвежное.

Отставив пустую чашку, Евфимия пересекла сени, сошла по крутым ступенькам…

Под крышей двора зрители жались к стенам. Посреди огромный медведь облапливал человека. Тот в объятиях, будто не звериных, а бабьих, поведывал удоволенным голосом:

- Я - ему: «Медведя поймал!» Он - мне: «Веди сюда!» Я - ему: «А нейдёт!» Он - мне: «Так сам иди!» Я - ему: «Не пускает!»…

Зеваки опасливо похохатывали.

- Лапистый зверь! - сказал мужик рядом. - Ломыга!

- Гляди, чёрный весь, ошейник белесоватый! - толкал под локоть другой сосед.