Читать «Россини» онлайн - страница 221

Можно сказать, что эта поразительная нота и пение Дюпре помогли публике понять грандиозность оперы и полюбить её. Вскоре в Париж ненадолго приехал Россини, и Дюпре пригласил его в Оперу послушать своё исполнение.

   — Приходите лучше ко мне домой, — ответил Россини.

Нужно заметить, что в кульминационном месте арии автор указал в партитуре головное «до», а не грудное. Послушаем, как сам Россини рассказывает об этой встрече с Дюпре.

   — Я жил тогда в доме моего друга Трупена. Дюпре поспешил прийти и в присутствии Трупена пропел (должен признать, великолепно) многие отрывки из моей оперы. Но по мере приближения к «Следуйте за мной!» я стал испытывать то неприятное ощущение, какое бывает у некоторых людей, когда они знают, что в условный момент должен раздаться пушечный выстрел. Наконец взорвалось знаменитое «до». Черт побери! Что за грохот! Я встал из-за рояля и бросился к горке, полной бокалов тончайшего венецианского стекла. «Ничего не разбилось! — вскричал я. — Просто невероятно!» Тенор, казалось, был удовлетворён моим восклицанием, которое воспринял как комплимент. «Значит, маэстро, вам нравится моё «до»? Скажите откровенно». — «Откровенно? В вашем «до» мне больше всего нравится то, что оно уже отзвучало, и я не подвергаюсь больше опасности услышать его снова. Я не люблю противоестественных эффектов, а это «до» с его резким тембром раздражает моё итальянское ухо, как крик каплуна, которого режут. Вы — величайший певец, поистине новый создатель партии Арнольда. Зачем же вы опускаетесь до такого приёма?» И Дюпре ответил мне: «Дело в том, что публика в Опере уже привыкла к нему, и это «до» приносит мне огромный успех...»

Пусть же Россини в свой день рождения отдастся воспоминаниям:

   — А Тамберлик? Этот весельчак в своём усердии превзойти до Дюпре изобрёл грудное «до-диез» и навязал мне его в финале моего «Отелло», где по-настоящему написано ля. Спетое во всю силу лёгких, это ля казалось мне достаточно свирепым, чтобы с избытком удовлетворить самолюбие теноров всех времён. Но вот Тамберлик переделал мне его в «до-диез», и все снобы пришли от этого в бурный восторг! Спустя неделю он попросил разрешения повидать меня. Я принял его, но, опасаясь, что повторится, если не хуже, случай с Дюпре, предупредил, чтобы он перед тем, как войти в гостиную, оставил бы своё «до» на вешалке. Сохранность его гарантируется, и, уходя, он сможет забрать его.

В тот вечер, когда в Опере шло пятисотое представление «Вильгельма Телля», оркестранты и хор после окончания спектакля, уже после полуночи, пришли сыграть серенаду к Россини — к его дому на углу Итальянского бульвара и Шоссе д’Антен. Маэстро показался в окне, поблагодарив почитателей, и увидел, что народ заполнил не только двор, но и значительную часть бульвара.

* * *

Праздник по случаю возобновления музыкальных вечеров на вилле в Пасси. Осень дарит последние золотые дни. Солнце светит мягче, но ещё тепло, и воздух прозрачен.