Читать ««Свет ты наш, Верховина...»» онлайн - страница 250

Голос майора внезапно обрывается, глаза принимают отсутствующее выражение, будто пред ним предстало нечто такое, о чем и рассказать невозможно. Я чувствую, как большим усилием воли он что-то замыкает в себе. Проходит секунда, минута, и взгляд его снова делается живым, только немного усталым.

И он неторопливо начинает рассказывать о своем далеком кубанском колхозе, о своей собственной судьбе — сына и внука чабана, о жизни своих одностаничников.

Годы в его рассказе — как ступени лестницы, подымающейся все выше и выше. Вот первый урожай, собранный с колхозных полей. Вот трактор, поднявший целину на раскорчеванной пустоши. Вот первый гектар яблоневого сада, заложенного на склонах молодежью. А вот и страшное событие, потрясшее душу: зверское убийство кулаками первого председателя колхоза «Путь к коммунизму», заменить которого пришлось комсомольцу Александру Гончарову.

Годы — ступени, и Гончаров словно ведет меня по ним. Я завидую его памяти. Он помнит все, вплоть до количества и веса зерен в колосках в урожайные и неурожайные годы.

Гончаров вытаскивает из кармана кителя целлофановый конверт с фотографиями.

— Работа кружка колхозных фотолюбителей, — произносит он с улыбкой.

И на раскрытый географический атлас ложатся одна за другой фотографии колхозного сада в пышном весеннем цветении, некогда заложенного комсомольцами, белостенных зданий фермы, старого пастуха Никифора Яковенко среди своего стада, бригадира и звеньевых, доярки, выучившейся на зоотехника, кузнеца, ставшего директором машинной станции.

— Это мы смотрим спектакль в колхозном клубе в тридцать девятом году, — объясняет Гончаров и сам подолгу всматривается в дорогие ему лица. — А это моя жена и девочки мои возле дома, — произносит он глухо, почти шепотом, и повторяет: — Моя жена и мои девочки…

К столу подходит Илько — худенький, но крепкий большеглазый мальчуган. Трудно сказать, на кого он похож. Иногда мне кажется, что он весь в Ружану, а другой раз сосредоточится на чем-нибудь, сдвинет брови, — и вдруг всплывет передо мной далекий образ матери.

Взобравшись коленями на свободный стул, Илько молча рассматривает фотографии, затем он переводит взгляд на майора и его китель, украшенный орденами.

— А за что у вас награды? — спрашивает Гончарова Илько.

— За разное, — отвечает Гончаров. — Первый орден — за Сталинградскую битву, второй — за битву на Днепре…

— А маленький? — и Илько осторожно дотрагивается до маленькой медали с зеленой ленточкой.

— Это медаль, присужденная Сельскохозяйственной выставкой в Москве. — И, обернувшись ко мне, добавляет. — Тоже за битву, но всего лишь за травы… Была такая битва, Иван Осипович, за горную люцерну…

— Горную люцерну? — переспрашиваю я и напрягаю память.