Читать ««Свет ты наш, Верховина...»» онлайн - страница 221
Матвей Григорьевич Тевелев
Матлах прочитал листок и рассвирепел:
— Ах, сучьи дети! Мне приказывать вздумали! Меня пугать!
Он велел запрячь коней и понесся к окружным властям.
— Читай же, что мне пишут! — крикнул Матлах жандармскому майору и бросил на стол измятый листок. — Чья же это власть на Верховине: наша или того красного быдла? Я гроши давал, чтобы и духом красных у нас не пахло!
Майор стал успокаивать Матлаха, обещая принять меры, и сказал, что в ближайшее время в горах будет наведен порядок раз и навсегда.
Успокоенный Матлах возвратился домой, но той же ночью сгорел у него дотла недавно выстроенный во дворе флигель, а сторожа опять нашли на воротах листок, на котором было написано: «Не жалуйся!»
С той поры Матлах превратил свой дом в крепость и выезжал уже в сопровождении вооруженных стражников.
Следовавшие одна за другой карательные экспедиции оставляли за собой кровавый след, но Верховина не только не смирялась, а борьба разгоралась все сильнее и сильнее.
Как-то, сообщая мне о новых удачах народных мстителей, Семен говорит:
— Ох, и встал фашистам поперек горла этот Микола с Черной горы!
Я вскакиваю.
— Как ты сказал?.. Микола с Черной горы?
— А ты что, знаешь его? — испытующе смотрит на меня Семен.
— Нет!
— И я пока что не знаю.
— Была такая сказочка про Миколу с Черной горы…
— Гм-м, — усмехается Семен, — они бы дуже хотели, чтобы тот Микола был сказочкой. — И перешел на шепот: — Сам ходил смотреть на его работу. Под перевалом лежат у дороги машины, богато машин, и всё спаленные. Меня жинка ругала, что пошел смотреть: «Попадешь в беду!», — а меня тянет, х-о-о-рошая работа! Э!.. Да ты меня вовсе и не слушаешь! — обижается Семен.
Я и в самом деле не слушаю. «Микола с Черной горы!.. Микола!.. Кто еще мог взять это имя, кроме Горули? Никто, только он один, придумавший эту сказку о запертой земле. Неужели Горуля?..»
Всю обратную дорогу я думаю только об этом, и мысли мои то радостны, то тревожны.
В Ужгороде я с нетерпением жду Анну. Она появляется с заплечной корзинкой, в которой под кочнами салата уложены тяжелые небольшие пачки. Точно такие же, как те, что лежали в бауле Шандора Лобани.
Я прячу эти пачки в укромное место и, когда Анна собирается уходить, спрашиваю:
— Микола с Черной горы — кто это?
Анна молчит.
— Горуля?
Анна молчит.
И вдруг меня озаряет догадка.
— Олекса, — произношу я шепотом.
Анна молча кивает головой.
…Однажды утром, когда я пришел в свою контору, напуганный событиями управляющий вызвал меня к себе и сказал:
— Мы больше не можем рисковать денежными суммами, которые вам приходится развозить, господин Белинец. До сих пор вам везло, но не дай боже, эти красные подстерегут вас… Я решил изменить систему расчета с верховинскими лесорубами. Теперь они будут получать деньги раз в месяц, и только в Сваляве, в отделении банка. За вами останутся, господин Белинец, сплавщики на Тиссе. В долине все-таки безопаснее…