Читать ««Свет ты наш, Верховина...»» онлайн - страница 161
Матвей Григорьевич Тевелев
— Боже мой! — удивлялся Чонка. — Сколько возни вокруг какой-то паршивой горки! Да она и трудов твоих не стоит. Если ты хочешь вырастить что-нибудь путное — арендуй настоящую землю, а не черт знает что!
— Я говорила ему то же самое, — поддерживала Чонку Ружана, — но ведь он упрям.
— Да как вы не понимаете, — возмущался я, — с хорошей земли всякий сумеет снять приличный урожай, а вот попробуй-ка на этой добиться!..
Несколько раз «поколоть» землю приходил Лобани. Он сбрасывал пиджак и, поплевав на белые от въевшейся в них мраморной пудры руки, брался за кирку или лопату.
Когда кустарник был высажен, оставалось еще ждать, пока можно будет начать посев. Я разбил склон на участки, а каждый участок — на секции с различными дозами удобрений.
В этих секциях в комбинациях с клевером, колоском и ядовитыми бичами горных пастбищ — чемерицей и альпийским щавелем должен был взойти меум.
Пришел день, и семена легли в прогретую солнцем землю. Первые всходы поднимались ровно, радуя меня своей силой и стойкостью. Через какую-нибудь неделю весь склон, от подошвы до самой вершины, зеленел и переливался росами по утрам.
— Ты молодец, Иванку! — сказала однажды Ружана, когда я ей прочитал чуть ли не целую лекцию о меуме и моих наблюдениях над ним. — Ты молодец! Все-таки это флаг, пусть маленький, но флаг! И ты его не опустил.
Как-то Ружана принесла мне несколько номеров советского иллюстрированного журнала «СССР на стройке».
Я подолгу рассматривал каждую фотографию и по нескольку раз перечитывал подписи под ними. На последней странице журнала внимание мое приковал к себе заголовок: «История одного опыта». Я насторожился и стал читать, пораженный масштабами и значительностью того, о чем сообщалось в нескольких строчках.
Это был рассказ об опыте советского агронома Романа Алексеевича Щербины, задумавшего повысить урожайность проса. Чтобы сжать сроки опытов, Щербина вел свою работу в построенных для него колхозом парниках. Здесь он снимал в год вместо одного три урожая и в конце концов нашел то, чего добивался.
Но новый способ нужно было проверить в полевых условиях на разных широтах. Щербина обратился в Сельскохозяйственную академию, и по призыву академии опыт взялись повторить на своих землях семьсот тридцать колхозов в разных краях страны.
Человек моих лет, щуря глаза от солнца, приветливо смотрел на меня со страницы журнала, подняв высоко пучок стебельков с тяжелыми, отвисающими книзу кистями.
Мы пристально и долго глядим друг другу в глаза.
«Завидую вам, агроном Щербина, — мысленно говорю я ему. — Только не вашей удаче, нет, а судьбе».
«Понимаю, — отвечает он, — очень хорошо понимаю. Но и вы не опускайте рук. Разве вы все уже знаете о своей земле? Разве вы до конца разведали ее возможности, силу ее трав и злаков?»
Не выпуская из рук журнала, я вышел из дому и не помню, как очутился перед откосом.
Волнение, владевшее мною, усилилось, но мысль работала ясно, с необыкновенной отчетливостью.