Читать «Горшок черного проса» онлайн - страница 84

— Доброе утро, Настя…

Она невесело улыбнулась, ответила:

— Для кого утро, а для кого уже давно день… — Потом спросила: — Уезжаете, значит?..

— Надо.

Он помнит, что в этот момент, как назло, неожиданно засигналил Ленька.

— Би-би-ип! Бип!

И помнит Филатов, как она сказала?

— Вам хорошо…

— Чего хорошего-то, Настя?

— Как чего? Сегодня здесь, завтра там… Веселое дело…

— Не такое уж и веселое, Настя. Один неделями мотаешься, как сыч… Да к тому же ни себе покоя не даешь, ни людям…

— Один?! — она снова, как сейчас он помнит, невесело улыбнулась, разглядывая носки своих запачканных в глине и навозе сапог. — Балуют, наверно, вас женщины…

Они прошли немного по дороге и свернули в поле, медленно пошли по жниву: здесь было не так скользко и грязно.

— Би-би-ип! — сигналил Ленька, а Настины подруги по ферме, собравшись у изгороди, стояли с вилами в руках и глазели в их сторону.

— Не боишься разговоров?

— А чего бояться? Они, может, сейчас мне завидуют… Семен… — тихо сказала она и смутилась, оттого что незаметно для себя перешла на «ты». — Ты, наверно, плохо думаешь обо мне? Скажешь: вот пристала как банный лист!.. Ты не думай…

Он молчал ошеломленно, с трудом выговорил:

— Я и не думаю… Только я не успел сказать тебе одной вещи. У меня ведь жена есть, дочка… Маленькая…

Он произнес эти слова и посмотрел ей в глаза. Она не отвела взгляда, не вздрогнула и не вспыхнула, только как-то зябко повела плечами и плотно сжала губы. В этот момент снова просигналил Ленька, на этот раз требовательно и нетерпеливо: мол, чего там задерживаетесь? Они спохватились, словно очнувшись и удивившись, что ушли слишком далеко, вернулись на дорогу и пошли к машине, меся сапогами осеннюю липкую грязь; и когда шли по дороге, он, словно оправдываясь, вдруг ни с того ни с сего начал рассказывать о жене, что она чудесный человек, что она врач, всю войну была на фронте и несколько месяцев лечила его от ожогов…

Настины подруги стояли все еще у изгороди, как бы желая узнать — чем же все это кончится у нее с заезжим уполномоченным? А кончилось все, как и должно было кончиться: он попрощался с Настей — несколько даже суховато…

Он уехал и потом еще целую неделю месил и разбрызгивал колесами машины грязь на сельских проселках, спорил до хрипоты с председателями, выступал на собраниях. Ходил суровый по складам и амбарам, проверял, пересчитывал, подбивал «бабки», ночевал — где темень застанет: то на постое, то прямо в машине. Задание обкома выполнил, о чем сразу же доложил, выбравшись в один из райцентров. Позвонил из райкома. Потом попросил, чтобы соединили с больницей, где работала жена. Долго ждал, когда та подойдет к телефону, нетерпеливо курил, покусывая губы. Наконец в трубке послышался знакомый голос:

— Семен, это ты? Здравствуй, как ты там? Почему не даешь знать? Не заболел?..

Она задавала и задавала вопросы, слышимость была хорошая, и он узнавал в ее голосе самые тончайшие, толь-ко-ему знакомые оттенки.