Читать «Горшок черного проса» онлайн - страница 36

Затем разговор коснулся генерала Жанена. Уорд, видимо, выражал не только свою точку зрения, но и генерала Нокса и совсем не стеснялся Найденова. Тому, совсем не искушенному в политике, стали открываться такие ее потайные пружины, о которых он раньше никогда не подозревал и не догадывался, как, впрочем, и многие десятки тысяч таких, как он, фронтовиков-офицеров.

— Жанен честолюбив, как все французы, — говорил Уорд. — Он тоже был не прочь походить в роли Наполеона, не обладая для этого никакими данными. Адмирал благоразумно опирается больше на нас и американцев, нежели на французов. Формально генерал Жанен является командующим союзными войсками западнее Байкала. Фактически же ему не подчинен никто. Даже чехи. Он не имеет права принимать никаких самостоятельных решений и только путается под ногами и пытается сделать бизнес…

— Да, да, я тоже кое-что слышала об этом, — поддержала высокого гостя хозяйка. — Уже несколько месяцев работает комиссия по расследованию обстоятельств казни царя и его семьи…

— Говорят, преступники, казнившие царя, схвачены? — вмешалась Наташа.

— Да, — кивнул Уорд. — Ведется следствие. Многие уже понесли наказание.

— Эта комиссия, — продолжала хозяйка, — помимо следствия занимается сбором реликвий царской семьи. Так вот, генерал Жанен, говорят, скупает все для своей коллекции.

Найденов повернулся к Наташе и заметил, как она побледнела и широко раскрыла глаза. Он нашел ее руку и сжал в своей ладони.

Слушая Уорда, Найденов изредка поглядывал на него. Он еще не осознал, почему именно в нем росло чувство неприязни к полковнику. Как убийственно хладнокровно, словно с высоты Олимпа, рассматривал он происходящие в России события. «Да, Уорд — наш друг, — думал Найденов. — Он многое сделал и, наверное, многое еще сделает в эти горькие для России дни. Но, что бы ни случилось, он все-таки посторонний. Что бы ни произошло, он может сесть в поезд, потом на корабль и уехать в Англию, где его ждет роскошный особняк в Лондоне, а может быть, родовое поместье в одном из графств — с ухоженным столетним парком, прудами, подстриженными кустами и зелеными лужайками. А мы будем здесь до конца. И, возможно, придется погибнуть. А Уорд и ему подобные там, в далекой и уютной Англии, в роскошных салонах Парижа, Токио, Нью-Йорка будут решать: быть ли России делимой или неделимой. Они смотрят на политику, как на карточную игру. Кто-то выиграет. Кто-то проиграет. Может быть, чуть, больше. Может быть, чуть меньше. Но это никоим образом не отразится на самом главном вопросе: быть или не быть… Они всегда будут. А Россия?.. Та Россия, которую я помню, люблю, за которую сражаюсь?..»

Когда Наташа спросила, понравился ли ему Уорд, немного помедлив, Найденов сказал:

— Он — англичанин, Наташа. А мы — русские. Но он многое открыл для меня сегодня. Открыл то, о чем я раньше никогда не догадывался.

— Господин Уорд всегда такой откровенный и доброжелательный.