Читать «Английский с Г. К. Честертоном. Случаи отца Брауна / Gilbert Keith Chesterton. The Sins of Prince Saradine. The Eye of Apollo» онлайн - страница 100

“The truth is one word, and a short one,” said Father Brown (истина заключается в одном слове, причем в /довольно/ коротком, – сказал отец Браун). “Pauline Stacey was blind (Полин Стэйси была слепой).”

“Blind!” repeated Flambeau (слепой! – повторил Фламбо), and rose slowly to his whole huge stature (и медленно поднялся во весь свой громадный рост; to rise).

 Miss Joan Stacey skewered her business-like black hat on to her head with a business-like black frown before a little mirror, and, as the conversation proceeded, took her handbag and umbrella in an unhurried style, and left the room.

“The truth is one word, and a short one,” said Father Brown. “Pauline Stacey was blind.”

“Blind!” repeated Flambeau, and rose slowly to his whole huge stature.

“She was subject to it by blood,” Brown proceeded (предрасположение к этому досталось ей по наследству: «по крови»; subject – зависимый, подвластный; склонный, предрасположенный /к чему-л./). “Her sister would have started eyeglasses (ее сестра начала бы /носить/ очки) if Pauline would have let her (если бы Полин позволила ей); but it was her special philosophy or fad (но у нее была своя философия или причуда; special – особый, особенный) that one must not encourage such diseases by yielding to them (/насчет того/, что нельзя потворствовать болезням, поддаваясь им; to encourage – ободрять, вселять мужество; потакать; to yield – приносить, давать плоды; сдаваться, поддаваться). She would not admit the cloud (она не хотела признавать, что мрак /становится все гуще/; cloud – облако, туча; завеса); or she tried to dispel it by will (или пыталась рассеять его /силой/ воли). So her eyes got worse and worse with straining (и вот от напряжения ее зрение становилось все хуже и хуже); but the worst strain was to come (но самая худшая = тяжелая нагрузка ей еще предстояла).

 “She was subject to it by blood,” Brown proceeded. “Her sister would have started eyeglasses if Pauline would have let her; but it was her special philosophy or fad that one must not encourage such diseases by yielding to them. She would not admit the cloud; or she tried to dispel it by will. So her eyes got worse and worse with straining; but the worst strain was to come.

It came with this precious prophet (она появилась /вместе/ с этим драгоценным пророком), or whatever he calls himself (или как он там себя называет), who taught her to stare at the hot sun with the naked eye (который учил ее смотреть на солнце в зените незащищенным глазом; hot – горячий, жаркий; яркий, интенсивный; naked – голый, без одежды; беззащитный). It was called accepting Apollo (это называлось «принятием Аполлона»). Oh, if these new pagans would only be old pagans (ах, если бы только эти новые язычники были древними язычниками), they would be a little wiser (они были бы немного мудрее)! The old pagans knew (язычники в древности знали) that mere naked Nature-worship must have a cruel side (что простое поклонение природе должно иметь и свою опасную сторону; naked /зд./ – простой, элементарный; cruel – жестокий; мучительный, болезненный). They knew that the eye of Apollo can blast and blind (они знали, что глаз Аполлона может и поразить и ослепить; to blast – сметать сильным порывом ветра; взрывать; наносить вред, поражать).”