Читать «Великая степь. Приношение тюрка (сборник)» онлайн - страница 268

Албанию ныне связывают с Северным Азербайджаном, что некорректно. Ее первой столицей был Дербент, а граница лежала за Дербентом, но как далеко? Неизвестно. А должна же остаться межа, потому что дальше на север лежал Дешт-и-Кипчак (его Хазарский каганат). Что-то основательное должно служить пограничным знаком, но что, я не знал. Может быть, придорожный камень.

К географическим границам во все времена люди подходили очень ответственно. Границу вели по естественным рубежам: по фарватеру реки, по горному хребту. В противном случае на границе размещали курганы или приграничные камни. Словом, требовалось найти то, чего вроде бы уже и нет… Но оно есть!

Дагестан – родина кумыков. Там народная память сохранила то, что политики по недомыслию считают утерянным. А ничего не пропало, все на своих местах. Не беда, что находки могут выглядеть этнографической загадкой, иногда и бессмыслицей, все зависит от того, как взглянуть – с какими знаниями. Здесь все должно быть очень наглядно и очень просто.

Например, у кумыков Дагестана бытует определение «засулакский», то есть чужой. Для северных кумыков южные кумыки – засулакские, для южных – северные. Вроде бы бессмыслица? Но я подумал, а не река ли Сулак была границей Кавказской Албании на севере? Похоже.

Известно, что кумыки как народ появились в XIX веке, когда Россия колонизировала Албанию. До Русско-кавказской войны южных кумыков называли барсилами, а северных – кавказскими татарами, или куманами. Те и те говорили на одном языке. Это и дало повод царским чиновникам объединить их в один народ – кумыков.

Царизм этнические проблемы решал росчерком пера, Советский Союз – того круче. Быстренько написали историю Дагестана и всего Кавказа, поэтому в ней все так, как есть сегодня. Мягко говоря, нелогично. Появились кумыки, лезгины, даргинцы и другие малочисленные народы. Чиновникам было не важно, что южные кумыки пришли на берег Каспия на тысячу лет раньше северных, во времена Великого переселения народов (я рассказал об их приходе в очерке о Дербенте). На Кавказе у них сложились свои правила жизни (адаты), чуть изменился язык. Их селения в XIX веке были из камня, тогда как у северных кумыков из самана. И планировка селений была иной – ближе к городской, то есть закрытыми кварталами.

Конечно, то не единственное, что отличало выходцев с Алтая, которых царизм назвал кумыками, но память народа хранит прошлое как знак этнической уникальности, чего и не поймут политики… «Не во власти народа терять из памяти» – это слова Тацита, им две тысячи лет.

Память кумыков сберегла отзвуки времен, когда тюрки делились на орды и тухумы, когда понятие «свой – чужой» было совсем иным, чем ныне… Этнографические «нюансы» истории очень многообразны и убедительны, но изучал ли их кто?