О, довольно, господин мой!Нет, нет, вы разрываете мне сердце!Тимур, мой царь, с супругою и с сыномТак бедствует! Державная семья,Всех доблестней, мудрей, великодушней,В такой нужде! Но живы ли, скажите,Мой царь, его супруга?
Калаф
Да, Барах,Да, оба живы. Расскажу тебе,Какой плачевной может стать судьбаТех, кто рожден в величье. Мощный духВсе должен вытерпеть. Он должен помнить,Что пред лицом богов цари ничтожныИ только стойкостью и послушаньемНебесной воле человек велик.И вот пришли мы в Хорасан, где правилЦарь Хейкобад, Я во дворец к немуПристроился на черную работу,Чтоб прокормить родителей моих.Адельма, дочь царя, меня жалела,И я сказал бы — это было больше,Чем просто жалость. Взор ее как будтоУгадывал, что родом я знатней,Чем был по виду. Вдруг ее отец.Обижен чем-то, начал воеватьС пекинским богдыханом Альтоумом.В народе говорили всякий вздорНасчет того, чем вызвана война.Одно я знаю твердо: ХейкобадБыл побежден, разгромлен, вся семьяЕго истреблена и дочь АдельмаУтоплена в реке. Таков был слух.Пришлось и нам бежать из ХорасанаОт ужаса войны и от погрома.С большим трудом мы добрели в Берлас,Раздетые, босые. Что ещеМогу сказать? Отца и мать моюЧетыре года я кормил кой-кок,Таская на спине мешки, баулыИ всевозможный непосильный груз.
Барах
Нет, нет. Довольно, принц!.. На вас я вижуБогатую одежду. Так оставимЗлосчастия, и расскажите мне,Как наконец удача вас пригрела.
Калаф
Пригрела? Погоди. У Алингвера,Берласского царя, пропал однаждыЛюбимый ястреб. Я его поймал,Явился к Алингверу. Тот спросил,Кто я такой. Я, соблюдая тайну,Сказал, что я бедняк, что содержуОтца и мать, нося тюки по найму.Царь поместил родителей моихВ странноприимный дом. Он приказал,Чтобы о них заботились усердноВ приюте этом для больных и нищих.