Читать «За все грехи» онлайн - страница 105

Дело в том, что мы прикладывали усилия с первого дня, – отвечает Томмазо. – Но любовь – это ведь не только работа.

Томмазо молчит. Он не согласен, но сейчас лучше оставить это при себе. Брак не помог бы им сохранить отношения, скорее наоборот: если они до сих пор не поженились, на это должна быть причина.

Но так было не всегда: познакомившись, они сразу понравились друг другу. Они любили друг друга так, как любят люди из одного мира. И может быть, поэтому у них создалась иллюзия, что они созданы друг для друга.

Надин, кажется, угадала его мысли, поэтому бессмысленно их озвучивать. На ее лице выражение смирения, уверенности в себе; уязвленная женщина, которая не боится идти в будущее.

– Что ж, тогда мне нечего добавить.

Томмазо знает, что не будет ни сцен, ни оскорблений. Именно поэтому он и выбрал ее когда-то. Но теперь он по-новому стал смотреть на жизнь.

– Можешь жить здесь, сколько захочешь, – говорит Томмазо. – Этот дом – твой, и так будет всегда.

– Где я буду жить, меня волнует меньше всего. Все, хватит.

Надин встает с постели так, будто куда-то торопится. Может быть, ей надо поплакать, а если и так, то она хочет быть в одиночестве.

– Нам обоим предстоит трудный день. Тебе нужно в Рим, в министерство, мне… много что нужно уладить. Вернемся каждый к своей жизни, не будем устраивать ни сцен, ни мелодрам. Оставим это для других.

Она выходит из комнаты, не оборачиваясь.

* * *

Путь в Рим был очень тяжелым для него. Томмазо ехал шесть часов и все не мог избавиться от назойливых мыслей, и даже любимой музыке Баха не удалось ослабить комок переживаний, сгустившийся внутри.

Министерство отправило его в трехлетнюю командировку в Лиссабон; он предчувствовал это, об этом ходило много слухов, но в его профессии нельзя быть уверенным, пока не получишь официальное назначение.

Когда он об этом узнал, первым его чувством было облегчение: Томмазо так надеялся пожить в Европе после нескольких лет работы на арабской земле. Но вдруг он подумал, что оставляет здесь, в Венето. Его беспокоила мысль, которой он жил эти месяцы, у него наконец-то появилось постоянное жилье, чудесная вилла, которую он отреставрировал, как хотел.

А Надин – что станет с ней? После разговора вчера утром от нее не было вестей, и он не представляет, что она делает. Хотя нет, немного представляет, потому что чувствует, что и в его сердце что-то надорвалось.

Конец их отношений был болезненным, несмотря на то что чувства уже отжили свое. Как сложится их жизнь по отдельности? При мысли о выяснении отношений с Надин ему становится больно. Но сделать это необходимо.

Томмазо еще не отошел от поездки в Лондон и утомительного разговора с Пизанò, но это неважно: на войне как на войне. Сейчас ему пригодятся дипломатические навыки в разговоре с Надин. Но способен ли он на это? Ему хотелось, чтобы расставание между людьми происходило так, как прекращение экономических отношений. Тогда можно заключить соглашение или составить декларацию – без боли и слез. Но направляясь в спальню, он предчувствует тяжелый разговор.