Читать «Джокертаунская комбинация» онлайн - страница 247

Кафка выстреливал приказы по мере того, как я излагал диспозицию. Джокеры рассредоточились, крича как сумасшедшие. Охрана разделилась, чтобы защищать холл и комнаты позади, где лежало мое беспомощное тело.

Я слышал, что орудийный огонь усилился и стал ближе. Я чувствовал приближение смерти.

Я смотрел, не шевелясь, пока ум мой бродил по моему Роксу, моему атакованному острову. Никто никогда не говорил мне, что это будет так. Никто и не предполагал, я думаю. Я просто хотел остановить все это.

Ястребок полуупал, полускользнул в открытое окно балкона. Кровь забрызгала его перья, одно крыло было раздавлено и разорвано.

– Блоут… – начал он.

– Я знаю, – сказал я, и один из джокеров подбежал, склонившись над ним.

– Все будет в порядке. Все будет в порядке, – одна из тех готовых фраз, которые выскакивают, когда вы не в силах думать. Откровенно говоря, я не думал, что что-нибудь «будет в порядке». Я не был уверен, что хоть кто-то из нас останется в живых.

А потом ад пришел нанести мне маленький личный визит.

Раздались крики из-за дверей холла. Стрельба захлебывалась своей победною речью. Я почувствовал смерть Блевотины и Мохового Рта. Двери распахнулись от удара ноги, стекло полетело по плитке пола. Солдаты в штурмовых касках, форме и кевларовой броне шли от центральных входов и по балконам.

У них не было хороших мыслей. Ни одной. Эти люди уже видели смерть своих товарищей и сами убивали в бою. Они думали только о том, чтобы остаться в живых.

Хотя это не совсем точно. Позвольте мне внести ясность. Они собирались остаться в живых, убедившись, что их враг мертв.

– Только двиньтесь, пристрелю! – кричал один из них, размахивая автоматом. Я думал, что так говорят только в фильмах. Это почти заставило меня захихикать… почти. У него была колодка лейтенанта на плече и значок на груди кевларовой брони с именем И. ШЕР.

Пингвин посмотрел на меня.

– Иногда ты просто должен сделать что-то, губернатор, – сказал он мне.

Существо издало нечленораздельный насмешливый звук и бросилось на лейтенанта. Офицер – на самом деле мальчик не старше меня – не колебался.

Очередь почти разорвала пингвина пополам. Яркая артериальная кровь брызнула во все стороны – на Кафку, на меня, на других джокеров, на картину Босха. Части плоти ударили в стеклянные стены и сползли вниз, оставив алые потеки. Тело развалилось на две части, прямо перед возвышением, на котором лежал я, а мальчишка все еще продолжал стрелять. Я знал, что какие-то пули попадают в меня, хотя чувствовал лишь отдаленную тупую боль. Отдельные пули попадали в стекло, но я даже не слышал его звон, таким оглушающим был звук выстрелов, запах пороха и пролитой крови.

Тишина, наступившая, когда он закончил стрельбу, была долгой.

Мальчишка засмеялся – как мог бы засмеяться я. Его взгляд был диким и странным. Ему это нравилось, заставляло чувствовать себя могущественным. Потом он оглядел холл, он искал новую цель. Пусть хоть один дернется, хоть чуть-чуть…

Ненависть в комнате была почти осязаемой, она оседала в моем разуме словно красный туман. Я чувствовал свою беспомощность. Не было ничего, что я мог сделать. И эти сукины дети ждали только повода для убийства.