Читать «...начинают и проигрывают» онлайн - страница 32

Что-то в нем меня раздражало. Бесцеремонность? Быстрый шарящий взгляд? За несколько секунд он уже все перебрал и все оценил: треснувшее стекло на лампе, стул без перекладин на спинке, мой командирский планшет с желтоватым прозрачным окном для фронтовой карты.

— Я лейтенант,

— Какая разница?

Счас лейтенант, а завт ра старшой, так — нет?

Он сел без приглашения, сдвинул на затылок ушанку. Поманил меня пальцем, сказал тихо и многозначительно:

— Дело наклюну лось. Незаконные хлебные карточки!

Махинации с хлебными карточками принадлежали к числу опасных преступлений. Я с уважением посмотрел на своего собеседника. Вот ведь как можно ошибиться. Человек пришел к нам на помощь, а я…

— Слушаю вес, товарищ.

Он стал рассказывать, беспрестанно подмигивая и щелкая кривыми пальцами с черными ногтями. Работает на нефтебазе, в складе смазочных масел. Ну да Сашка его давно знает. Откуда? Оступился раз, с кем не бывает. Лошадь на четырех ногах, и та спотыкается. Но теперь — ни-ни! Сам завязал и другим советует, так — нет?… Значит, он на складе, а над ним старший. Афиногенов звать, Ванька Афиногенов. Только и славы, что инвалид войны. А промежду прочим еще копнуть надо, есть ли у него там осколок., в груди. Был бы он с осколком в мясе таким прытким, так — нет!… Ну так вот, значит, у того самого Ваньки Афиногенова с десяток дней назад пацаненок помер. Двух или трех там годков. Он этих головастиков наплодил со своей Маруськой — страсть. Пять штук!

Я стал терять терпение:

— А карточки?

— Вот в том и вся штука, старшой! Пацаненок по мер, а он его карточку не сдал, как положено, гад! Бумажка про то, что вроде сдал, у него имеется, а кар точка опять же при нем осталась. Блат или что. Получает по ней и жрет со всей своей бандой. Считай — десять ден по четыреста. Четыре килы! Устроился, понима ешь, так — нет? Ну что, подходит, старшой?— Он снова подмигнул.— Давай уж заявлению напишу. Все равно ведь заставишь.

И потянулся черными пальцами к блокноту.

— Погодите!— Я взял со стола блокнот.— У вас все?

— А что еще?— удивился он.— Было бы еще, я бы сказал. Сам видишь, старшой, я не какой-нибудь…

— Выйдите!— Меня так и подмывало закричать, топ нуть ногой.— Выйдите вон! Ну!

Он посмотрел на меня искоса, покачал головой понимающе и вроде бы даже сочувственно:

— Ручки… Воры пусть народное питание воруют, а тебе ручки марать неохота, так — нет?

И вышел, аккуратно притворив за собой дверь.

Его сапоги пробухали по коридору. Значит, к Фролу Моисеевичу не пошел. К начальнику? Пусть! Антонов с ним тоже церемониться не станет.

Когда пришла секретарша начальника Клава и сказала, что меня срочно требует к себе Антонов, я и тогда не подумал, что это связано со щетинистым «так- нет». Но когда увидел его в приемной, сопящим над какой-то бумагой на уголке Клавиного стола, то понял: начальник отнесся к злосчастной хлебной карточке умершего мальчика иначе, чем я.

Щетинистый увидел меня и насмешливо подмигнул.

Я спросил, вложив в голос сколько смог ехидства:

— Кропаем?

— Раз приказано.— Он притворно вздохнул.— Вот и тебе прикажут, куды денешься, старшой, так — нет?