Читать «Научные идеи А.Д. Сахарова сегодня» онлайн - страница 9

И точно также в физике. Вскоре после возвращения Сахарова в ФИАН в 1969 году на еженедельном вторничном "таммовском" семинаре (Игорь Евгеньевич был уже тяжело болен и семинар вёл Е.Л. Фейнберг) произошёл эпизод, о котором его свидетели — сотрудники Теоротдела даже много лет спустя говорили мне с большим удивлением. Е.Л. Фейнберг пишет об этом в своих воспоминаниях. Сахаров докладывал о своих новых результатах в развитии работы 1967 г. о "нулевом лагранжиане" (или "индуцированной гравитации"). А на семинарах в Теоротделе принято свободно перебивать докладчика, постоянно задавать вопросы, вступать в дискуссию, как говорится, "вцепляться". Причем это никогда не переходит на личности, все одержимы только сутью вопроса. Так вот во время доклада Сахарова молодой стажёр Игорь Баталин, только что закончивший университет и уже усвоивший нравы Теоротдела, стал резко и даже агрессивно критиковать докладчика, спорить с ним, и в каких-то пунктах критика эта была по существу. Как я уже сказал, такая ситуация во время доклада — дело для Теоротдела привычное. А вот то, что произошло после семинара, было очень даже необычно: Андрей Дмитриевич попросил Игоря задержаться, и они очень долго беседовали, знаменитый Академик старался вникнуть в суть критических замечаний вчерашнего студента.

Особое свойство мышления Сахарова — видеть проблему в целом, опуская промежуточные этапы рассуждений, ответственно, по-видимому, за то, что его в относительно молодые годы очень трудно было понимать. Об этом говорят многие. Михаил Львович Левин вспоминает, что позже, в 50-е годы ситуация изменилась кардинально и при разговоре с Андреем Дмитриевичем он вдруг осознал

"что манера изложения Андрея не имеет ничего общего с той старой, довоенной. Всё было логично, последовательно, систематично, без столь характерных для молодого Сахарова спонтанных скачков мысли. Я подивился вслух такой перемене. "Жизнь заставила, — ответил Андрей. — Чтобы добиться того, что я хотел, надо было многое объяснять и нашему брату физику, и исполнителям всех мастей, и, может быть, самое трудное, генералам разных родов войск. Пришлось научиться".

А в молодые годы характерная для людей талантливых и гениальных погружённость в себя приводила к курьёзам. Ирина Александровна Фомина, бывшая почти 50 лет секретарём кафедры В.А. Фабриканта в МЭИ, рассказывала в 2005 году, что в 1947 году, когда 26-летний Сахаров читал у них лекции, поступила жалоба от студентов, что ничего не понятно. И её послали посмотреть, что же там происходит. Картина была следующая: Андрей Дмитриевич, объясняя, писал на доске формулы, потом, когда вся поверхность доски оказалась занята, он присел и продолжил, объясняя, писать формулы на стене под доской. Когда это стало совсем неудобно, он взял стул, положил на него газету, встал и стал писать формулы на стене над доской. Советы аудитории взять тряпку он не слышал. Тогда Ирина Александровна подошла и вложила тряпку ему в руку. Сахаров, не прекращая объяснений, механически взял тряпку, слез со стула, стёр часть формул и продолжил лекцию уже теперь с использованием доски.