Читать «Иголка любви» онлайн - страница 28
Нина Николаевна Садур
Сестра-хозяйка скликала выписных. Он краем глаза заметил, что несовершеннолетняя пристроилась уже к стайке женщин. Роется в пакете со своим барахлом, вдруг отошла от женщин, вернулась в палату. Забыла что-то. Ага! Вон же сестра Вера, она, несомненно, забыла про капельницу в сорок седьмой палате! Он наткнулся на нее в дверях. Он чуть не сшиб ее с ног. Она выходила из палаты, и он налетел на нее.
— Ты что налетаешь? — крикнул он. — Голову потеряла от радости, да?
Она ничего ему не сказала.
Он шевельнул усами.
Она не фыркнула.
Он откинул голову назад и посмотрел на нее, слегка прикрыв глаза.
— Марк Романыч, — сказала она. — А у вас есть телефон?
— Что? — сказал он. — Что?
— А что? — струсила она. — Я не знаю…
Он повернулся и пошел.
— Лена! — крикнул он. — Подожди-ка! Иди-ка сюда!
И снова повернулся и пошел, не оглядываясь больше. Так быстро, что ей пришлось почти бежать, чтоб догнать его.
Они влетели в ординаторскую. Сначала он, потом она. Он с трудом подавил желание захлопнуть за собой дверь. Он не успел, и она беспрепятственно влетела следом. Он все время отворачивался, не хотел, чтоб она смотрела на него. Подошел к столу, сел за него, потрогал разную чепуху на столе. Он указал ей на стул, она села. Он стал смотреть в окно. Шел снег. Осень в этом году задержалась, и зима началась совсем недавно. Почти весь декабрь город был голый, холодный и неуютный. И вот же шел снег.
Он написал свой телефон на бумажке и протянул его ей.
Он никогда не заводил романов с больными. Но ему было все очень непонятно в данном случае, и еще какая-то унылая безнадежность не давала ему сопротивляться безумным рывкам в сторону этой полусовершеннолетней.
— Вот тебе мой телефон, — сказал он упавшим голосом, и она взяла бумажку осторожно, сложила, сунула в кармашек, как платочек.
Он собрался и выдержал ее взгляд.
— Позвони завтра в два часа, — сказал он мрачно и только потом отвернулся. Окончательно.
Поступлений было совсем немного, и весь день он скитался по больнице как неприкаянный. Он придирался к сестрам, нудно грыз Аллочку, отвечающую ему слепящей усмешкой ненависти, он дергал Вовку, поминутно таская его «покурить».
Где-то среди ночи он вдруг понял, что страшно устал. Волны липкой монотонной усталости накатывали на него, и он покачивался, стараясь удержаться на ногах. Он никогда не спал на дежурстве. Все отделение знало, что он не спит во время дежурства, варит кофе и ждет «скорую». А тут вдруг устал.
— Марек, ты что-то бледный какой-то, — тревожно сказал Вовка.
— Я устал, Вовка, — сказал он жалобно.
— Ты отдохни, — посоветовал Вовка. — Что ты себя дергаешь? Сжигаешь себя.