Читать «СССР – страна, которую придумал Гайдар» онлайн - страница 15

Дмитрий Львович Быков

Конечно, все, что делает Тимур, ужасно глупо. Ужасно глупо это рисование звезд на домах, откуда люди ушли в армию, и звезды-то получаются по большей части кривые. Еще глупее это штурвальное колесо и веревочные связи. Хотя кто из нас, положа руку на сердце, в таких же дачных поселках не выстраивал этот самодельный телефон и веревочный телеграф? Ну приятнее же вместо того, чтобы идти к другу поздравлять его на другой конец поселка, там рассказывать, что солнце встало, дернуть три раза за эту веревку – и, пожалуйста, прозвенел колокольчик. Разумеется, все тимуровские идеи ужасно нейтральны в лучшем случае, глупы – в худшем и, в общем, не заслуживают серьезного разговора. Но в Тимуре есть другое, что по-настоящему только и привлекательно. Почему Тимур у Гайдара герой нового типа? Это герой-жертва, жертва с самого начала. Ясно, что он вечный одиночка, ясно, что у него никогда не будет счастья, то, что он сделан Тимуром в честь великого и, как говорит девочка Оля, очень неприятного полководца, – это уступка, конечно. Просто потому, что мало кто понимает, кто такой Дункан, а кто такой Тимур, особенно когда вскрывают могилу Тамерлана, знают все. Так вот, Дункан – этот король, убитый Макбетом, образец благородного шекспировского, шотландского короля, мученик, жертва, одиночка – гораздо больше соответствует натуре Тимура (и натуре Гайдара, добавим к этому). При всей романтической квадратности, неудобности, стилистической невыверенности, при всех абсолютно смешных и неловких частностях «Тимура и его команды», при всей этой помощи старикам, инвалидам, родственникам красноармейцев и так далее – в нем есть поразительный образ рыцаря, рыцаря-одиночки и рыцаря-чужака, у которого все равно нет практически никакого выхода. Он обязательно закончит либо одиночеством, либо предательством всей своей команды, либо гибелью на войне, и это совершенно нормальная вещь. Надо сказать, что мир, который окружает Тимура, это мир по большей части гротескный, довольно странный. И все нормальные люди там заняты какими-то совершенно идиотскими вещами. Вот посмотрим на монолог молочницы, который, я думаю, по стилю достоин пера Зощенко: «Это ребятишки по чужим садам озоруют, – объяснила Ольге молочница. – Вчера у соседей две яблони обтрясли, сломали грушу. Такой народ пошел… хулиганы. Я, дорогая, сына в Красную Армию служить проводила. И как пошел, вина не пил. "Прощай, – говорит, – мама". И пошел и засвистел, милый. Ну, к вечеру, как положено, взгрустнулось, всплакнула. А ночью просыпаюсь, и чудится мне, что по двору шныряет кто-то, шмыгает. Ну, думаю, человек я теперь одинокий, заступиться некому… А много ли мне, старой, надо? Кирпичом по голове стукни – вот я и готова. Однако бог миловал – ничего не украли. Пошмыгали, пошмыгали и ушли. Кадка у меня во дворе стояла – дубовая, вдвоем не своротишь, – так ее шагов на двадцать к воротам подкатили. Вот и все. А что был за народ, что за люди – дело темное».