Читать «Нарушенный завет» онлайн - страница 87
Симадзаки Тосон
Усимацу слегка побледнел.
— Право, вы делаете произвольные выводы…
— Нет, я прошу вас непременно помочь мне!
— Выслушайте, что я вам скажу. Я, право, не могу понять вашей просьбы. Ведь мне совершенно незачем кому бы то ни было рассказывать о вас. Я не имею к вам никакого отношения.
— Нет, имеете…
— Я не могу с вами согласиться. Мне нечем вам помочь и мне не требуется ваша помощь.
— Значит…
— Что «значит»?
— Тогда как лее вы намерены поступить?
— Никаких особых действий я не собираюсь предпринимать. Мы с вами не имеем друг к другу никакого отношения — только и всего.
— Никакого отношения?
— Я, например, не помню, чтобы когда-либо мне случалось говорить с кем-нибудь о вас, думаю, что и впредь в этом не возникнет необходимости. Я не люблю перемывать чужие косточки, тем более, что только сегодня с вами познакомился.
— Конечно, вам, может быть, незачем говорить обо мне. И мне тоже незачем говорить о вас. Но такая постановка вопроса, право же, не удовлетворяет меня. Я пришёл к вам именно затем, чтобы поговорить с вами поподробнее и, если понадобится, сделать для вас всё, что в моих силах. Право, вам это не помешает.
— Я очень благодарен вам за любезное предложение, но я не могу его принять.
— Неужели после всего сказанного вы так ни о чём и не догадываетесь?
— Вы заблуждаетесь…
— Я заблуждаюсь! Почему вы так думаете?
— Потому что я ничего не знаю о том, что вас беспокоит.
— Если вы так утверждаете, тогда нам не о чем говорить. Но, по-моему, нам всё же есть что обсудить. У нас, повторяю, взаимные интересы. Сэгава-сан, я позволю себе ещё раз зайти к вам и прошу, обдумайте всё, что я вам сказал.
Глава XIV
В понедельник утром директор пришёл в школу рано. Комнату рядом с приёмной он превратил в свой кабинет и каждый день до начала занятий затворялся в нём. Он делал это отчасти для подготовки к делам, отчасти для того, чтобы оградить себя от жалоб учителей и не дышать табачным дымом. Как раз в этот день впервые после длительного отсутствия явился на службу и Усимацу. Увидев его в коридоре, директор поговорил с ним, расспросил о похоронах и тут же заперся в своём кабинете.
Вскоре раздался стук в дверь. По стуку директор сразу же узнал Бумпэя. Он каждое утро выслушивал от своего любимца секретные донесения. Случайные признания учителей, сплетни учительниц, надоедливые пререкания и завистливые толки о распределении часов занятий и жалованья — всё, что происходило в школе, становилось немедленно известно директору. «Должно быть, сегодня у него опять какая-нибудь новость», — подумал директор, впуская Бумпэя в кабинет. Довольно скоро зашёл разговор об Усимацу.
— Кацуно-кун, — директор понизил голос. — Это очень интересно… то, что ты сейчас сказал… ты прознал что-то относительно Сэгавы-куна?
— Да. — Бумпэй улыбнулся.
— Право, мне трудно тебя понять. Ты всё ходишь вокруг да около.
— Нельзя же, господин директор, неосмотрительно разглашать вещи, которые способны изменить всю жизнь человека.