Читать «Нарушенный завет» онлайн - страница 87

Усимацу слегка побледнел.

— Право, вы делаете произвольные выводы…

— Нет, я прошу вас непременно помочь мне!

— Выслушайте, что я вам скажу. Я, право, не могу понять вашей просьбы. Ведь мне совершенно незачем кому бы то ни было рассказывать о вас. Я не имею к вам никакого отношения.

— Нет, имеете…

— Я не могу с вами согласиться. Мне нечем вам помочь и мне не требуется ваша помощь.

— Значит…

— Что «значит»?

— Тогда как лее вы намерены поступить?

— Никаких особых действий я не собираюсь предпринимать. Мы с вами не имеем друг к другу никакого отношения — только и всего.

— Никакого отношения?

— Я, например, не помню, чтобы когда-либо мне случалось говорить с кем-нибудь о вас, думаю, что и впредь в этом не возникнет необходимости. Я не люблю перемывать чужие косточки, тем более, что только сегодня с вами познакомился.

— Конечно, вам, может быть, незачем говорить обо мне. И мне тоже незачем говорить о вас. Но такая постановка вопроса, право же, не удовлетворяет меня. Я пришёл к вам именно затем, чтобы поговорить с вами поподробнее и, если понадобится, сделать для вас всё, что в моих силах. Право, вам это не помешает.

— Я очень благодарен вам за любезное предложение, но я не могу его принять.

— Неужели после всего сказанного вы так ни о чём и не догадываетесь?

— Вы заблуждаетесь…

— Я заблуждаюсь! Почему вы так думаете?

— Потому что я ничего не знаю о том, что вас беспокоит.

— Если вы так утверждаете, тогда нам не о чем говорить. Но, по-моему, нам всё же есть что обсудить. У нас, повторяю, взаимные интересы. Сэгава-сан, я позволю себе ещё раз зайти к вам и прошу, обдумайте всё, что я вам сказал.

Глава XIV

В понедельник утром директор пришёл в школу рано. Комнату рядом с приёмной он превратил в свой кабинет и каждый день до начала занятий затворялся в нём. Он делал это отчасти для подготовки к делам, отчасти для того, чтобы оградить себя от жалоб учителей и не дышать табачным дымом. Как раз в этот день впервые после длительного отсутствия явился на службу и Усимацу. Увидев его в коридоре, директор поговорил с ним, расспросил о похоронах и тут же заперся в своём кабинете.

Вскоре раздался стук в дверь. По стуку директор сразу же узнал Бумпэя. Он каждое утро выслушивал от своего любимца секретные донесения. Случайные признания учителей, сплетни учительниц, надоедливые пререкания и завистливые толки о распределении часов занятий и жалованья — всё, что происходило в школе, становилось немедленно известно директору. «Должно быть, сегодня у него опять какая-нибудь новость», — подумал директор, впуская Бумпэя в кабинет. Довольно скоро зашёл разговор об Усимацу.

— Кацуно-кун, — директор понизил голос. — Это очень интересно… то, что ты сейчас сказал… ты прознал что-то относительно Сэгавы-куна?

— Да. — Бумпэй улыбнулся.

— Право, мне трудно тебя понять. Ты всё ходишь вокруг да около.

— Нельзя же, господин директор, неосмотрительно разглашать вещи, которые способны изменить всю жизнь человека.