Читать «Нарушенный завет» онлайн - страница 53

Теперь, думая о том, каким одиноким был отец, Усимацу с ещё большей силой ощутил ту надежду и страсть, которые отец вкладывал в свой завет. Единственный завет его жизни — «Храни тайну!», его последний предсмертный вздох и неожиданная кончина глубоко потрясли молодого человека. О, смерть безмолвна! Но у потрясённого Усимацу она вызывала гораздо больше тягостных раздумий, чем если б он услышал тысячи слов.

Они дошли до загона, и Усимацу увидел то, что было делом жизни отца: на обширном горном плато паслось огромное стадо. Коровы бродили, пощипывая сочную траву, или лежали под соснами; в восточной части плато за частоколом содержались молодые, ещё безрогие телята.

Усимацу обошёл загон. Пастух разжёг из хвороста и сухой травы костёр. Как раз здесь дядя и дожидался Усимацу. Мужчины и женщины, сидевшие вокруг костра, накануне всю ночь не спали, да и на похоронах пришлось потрудиться, так что многие очень устали. Они расселись вокруг и, полусонные, с удовольствием вдыхали пряный запах тлеющих листьев. Дядя поднялся и высыпал на камни две мерки соли.

— Надо угостить на прощание коров! — сказал он. При мысли о том, что всё это — питомицы отца, Усимацу посмотрел на них с нежностью. Увидев соль, крупная чёрная корова, помахивая хвостом, приблизилась к людям. Поводя ушами, подошла другая, коричневая, с белыми пятнами на лбу и брюхе. Несколько молодых тёлок, напуганные присутствием незнакомых людей, жалобно мычали, раздувая ноздри, но не отваживались подойти ближе к любимому лакомству. Потом, осмелев, сделали несколько шагов вперёд с таким видом, точно хотели сказать: «Лизнуть-то хочется, да здесь какой-то подозрительный народ». Дядя засмеялся.

— Что ж, это неплохие товарищи. С ними и в горной глуши жить можно.

Усимацу и другие тоже улыбнулись. Распростившись со всеми, ещё раз поклонившись месту вечного упокоения отца, Усимацу отправился домой. Позади остались вершины Эбоси, Цунома, Адзумая, Сиронэ. Проходя мимо храма Фудзи-дзиндзя, Усимацу обернулся и посмотрел в ту сторону, где находилась могила отца, но над пустынным плоскогорьем не было видно ничего, кроме тоненькой струйки подымающегося к небу дыма.

Глава VIII

Слух о неожиданной смерти пастуха в Нисиноири немедленно достиг селения Нэцу. Склонность к преувеличению присуща людям издавна, а то, что покойного смертельно ранил бык, особенно поражало воображение любопытных, поэтому повсюду только и судачили об отце Усимацу. Суеверные люди сразу же решили, что в предыдущем рождении он, должно быть, совершил страшный грех. Строились разные догадки насчёт его прошлого: одни говорили, что он переселился с пастбищ Минами-Саку, другие, — что он родом из провинции Каи, но были и такие, кто утверждал, что он потомок самураев из Айдзу и тому подобное. Только никто не знал и даже не предполагал, что он был в Коморо старшиной посёлка «этa».

На следующее утро, по обычаю, в семье дяди было устроено угощение для тех, кто помогал им во время похорон, после чего Усимацу вместе с дядей обошёл односельчан и поблагодарил их за внимание и участие. Дома осталась одна тётка. После обеда стало совсем тепло; солнце щедро лило свои лучи на грядки лука во дворе, на галерейку, где выставлены были для проветривания арбузы. Куры весело кудахтали, безнаказанно ощипывали у забора цветы, забегали на циновки в комнату. Тётка, присев у стока для воды, чистила котёл; она не заметила, как к ней подошёл какой-то господин.