Читать «Нарушенный завет» онлайн - страница 157

И вот через тридцать лет после зарождения «суйхэй-ундо» в нынешней послевоенной Японии эта по-прежнему живут на отверженных. Поэт Такаити Минору в 1952 году писал:

Я родился на свет от таких людей, Которых несчастней в мире не сыщешь. С древности мы — парии в стране моей, Отвержением преступников, беднее нищих. Да что там древность! Еще и теперь Каждый пария в нашем селенье Жмется в углу, как затравленный зверь, Словно просит у всех прощенья. Всю свою жизнь отец мои и мать Мыкают беспросветное горе. Их и людьми не хотят считать, Перед ними каждая дверь на запоре. «Вы — не люди!» — камнем бросают в нас. И даже на сходке многоголосой На корточках в углу, не подымая глаз, Мы боимся словечко сказать без спроса. С детских лет нас презренье товарищей жжёт: «Эта», «нечистый», «четвероногий»… Не для нас сверстников хоровод, Нас никуда не ведут дороги! В душу вгрызаются злые слова, И хочется убежать без оглядки, Скрыться, чтоб не настигла молва, Жить по-людски, спокойно…

В 1906 году, когда вышел «Нарушенный завет», не только движении «суйхэй-ундо» не было в помине, но и рабочее движение развёртывалось еще очень слабо. Нет ничего удивительного, что Тосон подошел к этой проблеме в духе тех либерально-демократических идей, которые одушевляли движение «хеймин-ундо». Проблема эта в романс разрешается в рамках индивидуальной судьбы, в психологическом плане. Она трактуется в духе гуманизма, как задача восстановления попранного достоинства личности, как утверждение ценности человеческой личности независимо от сословных и социальных ограничений.

Однако общественная проблематика «Нарушенного завета» не ограничивается этой, так сказать на виду лежащей, проблемой эта. В романе имеется еще одна, не менее важная, сторона. Выше упоминалось, что «Нарушенный завет» отразил разочарование прогрессивной интеллигенции в буржуазной действительности. Этот наглядно рисует, как быстро японская буржуазия, придя растеряла те прогрессивные устремления, которые ей были ственны в период самой революции Мэндзи. В этом отношении наиболее показателен образ кандидата в члены парламента