Читать «Третья истина» онлайн - страница 322

— Одна, одна душа родная… Обломок прекрасного семейства… Сиротка милая… Мы с Полем не дадим тебе пропасть… Поль, ты ведь не оставишь меня? Как ты жила, несчастная сиротка? Скончалась мать, погиб отец… — Семен всхлипнул и горестно сложил руки на груди.

— Виктор убит? — дернулся Виконт.

— Не Виктор, Петр. Сражен в уличном бою шальною пулей. А Виктор бьется в одних рядах с Деникиным…

— С Антоном Ивановичем? Петр, говоришь, погиб? Пусть упокоится с миром… — Виконт к изумлению Саши тяжело вздохнул.

— Но это дочь Виктора. Александра, Саша.

— Разыгрываешь ты меня, родной, лисик?

— Не называй так, ради Бога, ты же должен понимать…

— Да…понимаю. Так мать звала тебя… А еще, ты помнишь как? Светлой головкой, ненаглядным…Веришь, Поль, мы, родные дети, не слыхали от нее такого… Не знаю, как Виктор, а я, уже студентом будучи, завидовал, не скрою… Ну, а уж Петр… Все, все, молчу, — поспешно перебил он сам себя, заметив, что Поль нахмурился. — Однако, насчет племянницы, ты разыграл меня, признайся.

— Послушай, Семен. У меня от твоих песнопений — голова кругом.

Саша все еще стояла у него за плечом, и голова у нее тоже в порядке не была. Виконт уселся на пуф и, уже сидя, взял ее за руку и перевел к большому рундуку:

— Саша, сядь сюда. С чего ты взял, про розыгрыш?

— У Виктора — все сыновья. От этой… провансальской мадам, я им счет потерял, — в голосе дяди Саше почудилось пренебрежение.

— М-м. Несчетное число сыновей и одна дочь. Не пускайся, ради Бога в рассуждения! Отвечай быстро и коротко, главное — коротко. Где Амалия Карловна?

— Бросила…

— Давно?

— Оставила…

— Давно?

— В шестнадцатом еще… я скрывал…

— По какой причине оставила?

— Если бы я знал…

— Так. Не знаешь. Что ж это вы все женились-то не по-человечески? А допустить, чтоб бросили, это для мужчины… — Виконт посмотрел на Сашу и переменил тему:

— Сколько у тебя комнат?

— Одна. И чулан, что главное. Вещей нет.

— Я о вещах не спрашивал. Понимаю, поддерживать себя в подпитии, это сейчас, видимо, накладно…

Саша чуть не рассмеялась: большой, довольно высокий дядя стоит и отвечает, как ученик на экзамене. Она уже хорошо рассмотрела его: он не был похож ни на отца, ни на Петра. В отдельных чертах проглядывали явные намеки на любимый портрет в гостиной Раздольного.

— Следовательно, ночевать у тебя негде. Что ж. Направимся к Вениаминовым или Ламздорфам. Я зайду к тебе еще, не пей без меня. — Виконт поднялся и кивнул, было, Саше, но был охвачен кольцом рук Семена, который покачался вместе с ним и все так же нараспев произнес:

— Поль, мой милый мальчик… и так она говорила… ты помянул пропавших — расстреляны, убиты, уехали — кто знает? Но суть не в этом, я знаю, у тебя полгорода — друзья, приятели твои, но, к сожалению, другая половина с оружием пошла на улицу и грабит. Ты не дойдешь живым до первого угла. Это бедствие, Поль, это принесли большевики, как дикое и сильное животное, с которым научились мы мириться, зная обычаи и правила его, несет мириады вшей, клопов и блох, а уж от них и тех болезней, что они распространяют, — спасения нет! Заклинаю тебя, останься!