Читать «Нортэнгерское аббатство» онлайн - страница 105

Пусть книги г-жи Рэдклифф очаровательны, пусть даже очаровательны книги ее подражателей, но, пожалуй, не в них следует искать человеческую натуру – по крайней мере, натуру обитателя центральных графств. Быть может, книги эти точно живописуют Альпы и Пиренеи, где сосняки и пороки; быть может, Италия, Швейцария и юг Франции столь плодоносны в отношеньи ужасов, сколь таковыми изображены. Кэтрин не смела усомниться касательно того, что расположено за пределами ее страны, и даже из оной при подобающем нажиме исключила бы северную и западную окраины. В центральных же графствах Англии даже нелюбимая жена может рассчитывать на некую безопасность бытия, защищенную законами государства и обычаями эпохи. Убийство не допускается, слуги не порабощены, и ни яда, ни снотворного не добыть у любого аптекаря, как ревень. В Альпах и Пиренеях, вероятно, не водятся двойственные натуры. У тех, кто не есть пресветлые ангелы, – наверняка душа тварей подколодных. Но в Англии иначе; средь англичан, полагала Кэтрин, в их сердцах и привычках, повсеместно, однако неравно перемешаны добро и зло. В сем уверившись, юная дева не удивилась бы, если б даже Генри и Элинор Тилни со временем явили крошечные изъяны натур; и более того, ей не приходилось ныне страшиться, признавая некие подлинные червоточины в характере их отца: хоть генерал и очищен был от чудовищных клеветнических подозрений, за кои Кэтрин надлежит краснеть всю жизнь, юная дева по здравом размышленьи сочла, что он все-таки не абсолютно приятный человек.

Итак, она пришла к сим выводам, приняла решенье в будущем всегда судить и поступать наиразумнейшим манером, а посему ныне ей оставалось лишь простить себя и стать счастливее прежнего; и назавтра терпимая длань времени малозаметными приращеньями немало сему способствовала. Поразительное великодушие и благородство Генри, кой ни единожды ни малейшим намеком не помянул случившееся, сильно помогли Кэтрин; и скорее, нежели она предполагала в начале катастрофы, душа ее совершенно унялась и вновь обрела талант ярче расцветать от всякого его слова. Правда, оставались некие предметы, упоминанье коих, полагала она, веки вечные будет сотрясать ее дрожью, – разговоры о сундуках или шкафах, к примеру; и еще Кэтрин решительно не выносила черного лака; но даже она могла признать, что редкие напоминанья о прошлых глупостях, пускай болезненные, не вовсе лишены пользы.

Романические страхи вскоре сменились тревогами повседневности. День ото дня юная дева все отчаяннее жаждала письма от Изабеллы. Кэтрин не терпелось узнать, что творится в Бате, кто ходит на балы; особенно ждала она заверений, что Изабелла раздобыла тонкую хлопчатую пряжу, о коей мечтала пред отъездом подруги, и что у Изабеллы и Джеймса по-прежнему все хорошо. Лишь Изабелла могла предоставить Кэтрин какие бы то ни было сведенья. Джеймс отказался писать до возвращенья в Оксфорд; а г-жа Аллен не обнадежила ее обещаньем письма до приезда в Фуллертон. Но Изабелла уверяла, что станет писать, уверяла вновь и вновь; а дав обещанье, Изабелла так педантично его выполняла! И оттого сие особо странно!