Читать «Алмаз раджи (сборник)» онлайн - страница 364

Я протянул ему руку.

– Простите, – сказал он. – Я знаю, что поступаю мелко, но для меня это уж слишком. Не хочу этих сентиментальных бредней – седовласый странник у вашего домашнего очага, и все такое прочее… Наоборот, надеюсь, что больше никогда не увижу вас обоих.

– Да благословит вас Бог, Норсмор! – сказал я от всего сердца.

– Да-да, конечно, – ухмыльнулся он.

Мы спустились к воде; матрос помог ему войти в шлюпку, оттолкнулся от берега и прыгнул в нее сам. Норсмор сел к рулю. Шлюпка закачалась на волнах, и весла в уключинах заскрипели звучно и размеренно. Когда из-за горизонта показалось солнце, они уже были на полпути к «Рыжему графу», а я все еще смотрел им вслед.

Еще немного, и рассказ мой будет окончен. Остается только сказать, что через несколько лет Норсмор погиб, сражаясь под знаменами Гарибальди за освобождение Тироля.

Веселые Ребята

1. Арос

Это было в конце июля, когда я в одно прекрасное теплое утро в последний раз отправился пешком в Арос. Накануне вечером шлюпка отвезла меня на берег, где я высадился в Гризаполе. Позавтракав чем бог послал в единственной маленькой гостинице и оставив там свой багаж, чтобы позже вернуться за ним на лодке, я весело зашагал через полуостров.

Я не был уроженцем этих мест, все мои предки жили в равнинной Шотландии, но мой дядюшка Гордон Дарнеуэй, после бурно проведенной молодости и нескольких лет скитаний по морям, женился на молодой девушке с этого острова. Мэри Маклин – так звали эту девушку, была круглой сиротой, и когда она умерла, дав жизнь дочери, приморская ферма Арос перешла к дяде, который и стал владеть ею.

Ферма эта, насколько я знаю, не приносила дохода, а только давала скудное пропитание, но поскольку дядя мой был человеком, которого постоянно преследовали неудачи, и к тому же обремененным ребенком, он не решался пуститься в какое-нибудь новое предприятие и остался в Аросе, бессильно проклиная судьбу. Шли годы, не принося ему ни облегчения, ни удовлетворения. Тем временем наша семья стала мало-помалу редеть. Нашему роду вообще не везло, и мой отец был, пожалуй, счастливее остальных. Он не только прожил дольше всех, но и оставил после себя сына, унаследовавшего его имя, и немного деньжат, давших ему возможность поддержать достоинство нашего рода.

Я был студентом Эдинбургского университета и спокойно жил на свои скромные доходы, не имея ни близких, ни родных, пока вести обо мне не дошли до моего дяди, угнездившегося на мысе Росс близ Гризапола. Так как дядя принадлежал к людям, придающим значение узам родства, то он написал мне в тот же день, как только узнал о моем существовании, и попросил считать его дом своим. В результате я провел каникулы в этой уединенной местности, вдали от городского шума и комфорта, в приятном обществе трески и болотных курочек. Теперь же, в это июльское утро, покончив с занятиями, я весело возвращался туда же.

Мыс Росс не слишком широк и не слишком высок, но выглядит так же дико, как и в первый день творения. Море по обе его стороны очень глубоко и усеяно бесчисленными скалами, островками и рифами, чрезвычайно опасными для мореплавания. С восточной стороны над ними нависают скалы, над которыми господствует пик Бэн-Кьоу, что в переводе с гэльского означает «Гора туманов». Название вполне заслуженное, поскольку вершина пика, достигающая трех тысяч футов в высоту, словно притягивает все тучи и облака, несущиеся с моря, и вечно прячется в тумане. Порой мне приходило в голову, что этот пик сам порождает туманы, потому что даже тогда, когда горизонт был совершенно чист и на небе не было ни облачка, над Бэн-Кьоу всегда висел туман. На его склонах было так влажно, что пик почти до самой вершины был покрыт мхом. Сидишь, бывало, на мысу, все вокруг залито солнцем, а на горе льет дождь, и вершина ее окутана черными тучами. Но это обилие влаги в моих глазах придавало особую прелесть этой горе. Когда солнце озаряло ее склоны, ручьи и мокрые скалы блестели, словно драгоценные камни, и это сверкание было видно даже в Аросе – на расстоянии пятнадцати миль.