Читать «Алые росы» онлайн - страница 4
Владислав Михайлович Ляхницкий
2.
Сысой, подъезжая к пасеке, чувствовал душевный подъем и всегда запевал. Сегодня он пел особенно громко. Много дней давил его нечаянный выигрыш. Нужда заставила вновь обратиться к Ваницкому. Трижды пришлось проситься, прежде чем Аркадий Илларионович принял его в конторе на прииске Богомдарованном. Вместо «здравствуй» сказал с насмешкой:
— Спасибо, что не забыл.
Сесть не пригласил. Сысой проглотил обиду: не привыкать. Начал сразу же с дела.
— Я много езжу, Аркадий Илларионович. Холсты скупаю в степи, в притаежье — деготь, смолу, а крестьяне то овес предлагают, то пшеницу. Могу для ваших приисков закупить, что вам надо. Мне попутно…
— Только чтоб мне приятное сделать?
«Издевается?» — Сысой засопел и сказал безнадежно:
— Пять целковых со ста за куртаж.
— А деньги за год вперед? — Увидя, как заблестел единственный глаз Сысоя, как дрогнули его тонкие губы, Ваницкий громко расхохотался — Сколько раз ты пытался меня обмануть? Говори.
— Ну, два.
— А сколько сумел?
Ваницкий твердо решил денег Сысою не давать, но почувствовал в просьбе его какую-то исключительность, иначе бы он не пришел сюда после аукциона.
— Идем погуляем по прииску.
— Может, в конторе решим?
— Успел набедокурить и здесь? Идем в тайгу, я устал. — И когда вышли на дорогу, Аркадий Илларионович резко спросил — Сколько надо? Пятьсот?
Ждал, что Сысой замашет руками: хватит и сотни, но Сысой засопел, отвернулся в сторону.
— Тысячи надо.
— Высоко берешь.
— Дело тут есть такое… пальцы оближешь.
— Хитри да дергай себя за ухо, а то сам себя обхитришь. Иди, а я поверну домой.
Таежная дорога — узкая щель с пихтовыми стенами. Колдобины, рытвины, грязь… Вон большой сухой кедр. Возле него год назад Сысой выманил у Ксюши половину прииска Богомдарованного. Тогда казалось, деньги сами валятся в Сысоев карман, а они, вспорхнув, очутились в кармане Ваницкого. «Башку ему свернуть надо, а приходится кланяться, как на духу признаваться», — и, отвернувшись, признался:
— Девку я в карты выиграл… Да вы ее знаете. Рогачевская Ксюша, та, что была до вас хозяйкой Богомдарованного.
— Фью-ю… Давай-ка присядем.
Ваницкий заставил Сысоя рассказать все детали той сумасшедшей ночи, похохатывал, смакуя пикантные подробности.
— Ловкач! Первую красавицу села Рогачева! Что твой Печорин!..
В тайге не редкость продажа девок. Недавно обнищавший отец продал дочь за куль муки и десятку деньгами. Но тут история романтическая.
— Ну, распотешил. А сколько тебе надо денег?
— Хоть бы тысячу… Отцу на глаза показаться боюсь.
— Ого… Денег своих я не дам тебе ни копейки. — На этом хотел оборвать разговор и привстал, да сразу сел снова.
Когда свергли царя, Аркадий Илларионович сразу учуял, что к власти очертя голову прет новая сила, перед которой прежняя просто мираж. «Народ един, — сказал он своим управляющим приисками и заготовительными конторами. — Сбавляйте расценки, не бойтесь. Сейчас над вами лишь бог да хозяин. Но бог далеко…»
Съел десяток хозяев мелких приисков. Вот это свобода! И вдруг — на тебе! — демонстрации, забастовки. Выходит, народ не един?