Читать «Пристрастие к некрасивым женщинам» онлайн - страница 72

Клер мне ничего не ответила на это. Я больше никогда ее не видел. Жалел ли я о ней искренне? Я занялся другим, другой женщиной, чтобы не мучиться угрызениями совести, сожалениями, ностальгией о той, что имела безупречное тело, единственную плоть, куда я проникал без дрожи отвращения. Но я никогда не упрекал своих партнерш, когда гладил слегка сморщенную кожу их животов, плоские груди, дряблые икры, сухую кожу, некрасивые лица с иногда неприятным дыханием, их толстые или слишком тощие бедра. Желание или, скорее, сексуальный голод, принявший форму желания, заставляло меня временно закрывать глаза на эти многочисленные недостатки. И я не только не злился на это, но и притворялся, что нахожусь на вершине блаженства, переживая воображаемый плотский экстаз, думая при этом о проститутках, актрисах кино, девушках со страниц эротических журналов, о той или иной женщине, увиденной на улице или на пляжах Сен-Мало. Я инстинктивно искал в любой красивой женщине недостатки, которые позволили бы перечеркнуть их красоту, будь то прыщик, родимое пятно, неуместный волосок, неприятный запах, резкий смех, неприятный голос. Это помогало мне не только терпеть или сопротивляться унижению, но и строить временную стену сильному желанию, которое могло превратить меня в пепел или мешать спать. Как, например, молодая датчанка, увиденная этим летом на пляже «Бон Скур»: вся светящаяся под копной светло-палевых волос, сопровождаемая двумя девочками, такими же белокурыми и очаровательными, игравшими в мяч с отцом, чья красота также была неоспорима, но менее удивительна, чем красота его жены. А та сняла мокрый купальник, не прячась ни от кого, не торопясь, обнажила самый прекрасный бюст, какой мне довелось когда-нибудь видеть. И все это она делала без вызова, грациозными и короткими движениями, у меня даже свело живот. Она вызвала ненависть лежавших неподалеку обыкновенных женщин: они были не только не красивыми, но и плохо сложенными, но и заметили, как их мужья, друзья и просто все смертные обратили свои взгляды на прекрасную купальщицу, на эту идеальную пару, на эту идеальную семью, внутри которой, возможно, бывали ужасные скандалы.

XVIII

Как можно жить с такой болью? Как не покончить с собой? Так думал я, наблюдая за этой сценой. Этот вопрос часто возникал у меня в голове, но не доводил до отчаяния. Я никогда не испытывал ненависти к самому себе. И потом, самоубийство – это из области риторики, просто гиперболическое выражение. Удивительно, что я не стал преступником и не искал в убийстве свет, который дает любовь. Будь я чуточку менее уродлив или еще более отвратителен, я мог бы пойти по преступному пути… или меня убили бы. Мне повезло, что я всегда жил под бдительным оком сестры, беспощадным, но справедливым. Ощущение собственного уродства похоже на извращенный нарциссизм: я живу в полном согласии с самим собой, а с годами несколько ослабевает осознание своей внешности. По крайней мере, оно становится обыденным и, вопреки всем ожиданиям, сегодня позволяет мне дружить с очень молодыми женщинами, иногда даже девушками. Я сам к этому не стремлюсь, но и не запрещаю, руководствуясь, в общем-то, совершенно естественным законом, согласно которому вкусы меняются, желание подчиняется странной климатологии, как погода в атмосфере.