Читать «Двенадцать поленьев» онлайн - страница 85

 Потом он сказал так:

 — А интересно получается! Был я радистом и понял в бою: неспроста ключом постукиваешь — ответ держишь за успех полка и за жизнь товарищей. Стал инструментальщиком — и опять, чувствую, я же в ответе! Только теперь уже не за полк и солдат своих, а за целую страну, народ которой хочет победить нищету и голод. И подумалось мне, — сказал Русаков, — а ведь я сам лично отвечаю и за мир на земле и за счастье всех людей. — Он рассмеялся. — Вот, — говорит, — какими делами ворочу! А поглядеть на меня — кто я такой? Да простой рабочий!

 Я дружески поправил его.

 — Извините, — говорю, — Николай Николаевич, но вы не простой рабочий. А советский. Вы — гражданин великой страны Ленина.

 И в этом вся суть.

ЗНАМЯ ЛЕНИНГРАДА

 Утром 7 Ноября мы сидим перед телевизором. На душе светло, празднично. Мальчики прикололи к рубашкам свои октябрятские значки.

 На экране — Дворцовая площадь. Зимний в дымке осеннего тумана. Полные зрителей трибуны.

 Только что закончился парад. Площадь опустела и от этого кажется особенно длинной и широкой.

 В ожидании демонстрации, которая всегда очень нарядна, сидим — переговариваемся.

 Крепко запомнилось мальчикам знакомство с Русаковым, и они хотят узнать о нём ещё и ещё.

 Вот и сейчас Алёша деловито наморщил лоб и спросил:

 — А как это всё-таки у него получилось — что золотые руки?

 — Как у всех, — ответил я. — Сначала была школа, уроки труда...

 — Ну, хорошо, пусть уроки труда... — Алёша сказал это с таким выражением, словно пришлось проглотить горькую пилюлю. — А дальше как было?

 — А дальше, — говорю, — Евдокия Климентьевна, его мама, свела сына к себе на завод. Она была работницей «Электросилы».

 Алёша не отступался:

 — А потом?

 — На заводе, — говорю, — парнишка сказал, что хочет стать слесарем.

 — А почему слесарем? А не фрезеровщиком, не токарем, не строгальщиком... почему?

 Я сказал то, что знал от Николая Николаевича. Слесарем был его отец. Понемножку и маленького сына подпускал к тискам. Так что Коля Русаков, идя с матерью на завод, уже знал, чего хочет. Да и память отца, который рано умер, хотелось мальчику уважить...

 Между тем Октябрьский праздник продолжался.

 Зазвучал оркестр — и мы все трое опять повернулись к экрану телевизора.

 На площадь вступали колонны рабочих.

 Заколыхалось и развернулось на ветру знамя Ленинграда. На бархатном, с золотым шитьём полотнище красовались четыре ордена и звёздочка города-героя.

 Наш город — ветеран гражданской войны, герой Великой Отечественной и в то же время — неутомимый труженик. Боевой его подвиг и трудовая доблесть и отмечены высокими правительственными наградами.

 Знаменем недолго пришлось любоваться: пронесли мимо.

 Но вот оно вновь на экране.

 Теперь знаменосец шёл как бы прямо на нас. Через плечо у него — широкая лента.

 Красиво и торжественно.

 Не берусь сказать, кто из нас первым разглядел знаменосца: Алёша, Саша или я. Воскликнули в один голос:

 — Да это же дядя Русаков! Николай Николаевич! Он, он... Ему доверена честь возглавить колонны, прошагать со знаменем Ленинграда.