Читать «Двенадцать поленьев» онлайн - страница 69

 — Девочка, хочешь быть почтальоном?

 Ребёнок деловито сморщил брови:

 — Это как? По-правдашному?

 Тётя Глаша кивнула:

 — По-правдашному. Вот письмо. Надо снести в госпиталь раненому.

 Ребёнок подержал письмо.

 — Знаю, где госпиталь. — И вдруг лукаво прищурился: — А я и не девочка вовсе! — Он высвободил из тёплого платка лицо: — Глядите, я мальчик. Я Ванюша!

 Старик рассердился на тётю Глашу. Заворчал: мол, это безобразие — среди улицы хватать чужих детей и превращать их в почтальонов!

 А мальчик — к деду:

 — Нет, отпусти! Нет, отпусти!

 Родители у мальчика, оказывается, были на фронте. А дед от себя внука — ни на шаг.

 Мальчик уже в слезах.

 — Папа отпустил бы. И мама отпустила бы!

 Видит Глаша — упрямого старика не переспорить. Делать нечего — хоть каждая минута дорога, пришлось потерять время, рассказать про Кулеша и Ахмедова. Старик встревожился. Забормотал в бороду:

 — Ах ты, беда какая... Вот беда... — Да как напустится на внука: — Ну, чего рот разинул! Слышишь — солдат-герой может помереть. Бери письмо, беги!

 Глаша вмешалась:

 — Бежать, мальчик, не надо. Силёнок не хватит добежать. Иди спокойно, ровненько... И письмо в руки не дам. А вот так...

 Она засунула письмо мальчику под пальто, на грудь. Снова укутала его тёплым платком. Спереди крест-накрест, концы платка под мышки — и завязала на спине узлом.

 Поцеловала мальчика:

 — Ну, ступай, Ванюша, почтальон мой!

 Старик спросил у женщины полное имя-отчество, сел на краешек санок и показал свободное место по другую сторону чайника.

 — Отдохнём, Глафира Ивановна. Вы, кажется, совсем больны. На вас лица нет.

 Тётя Глаша села и сразу забылась.

 Очнулась она от шума подъехавшей машины и громких голосов.

 Глядит — в кабине, рядом с шофёром — Ванюшка. Да какой важный, даже с места вставать не хочет!

 А выскочивший из машины санитар в белом халате уже засуетился возле Глаши.

 Он освободил её от тяжелой почтовой сумки, бережно взял под руку и стал усаживать в машину.

 — Ай-яй, — говорит, — тётя Глаша, уж не болеть ли вздумали? Нет, нельзя почтальону болеть. Кто же тогда солдату весточку принесёт?

 Глаша через силу улыбнулась.

 — А как Кулеш? — спросила она.

 — Ожил. От письма совсем ожил! Всех в гости требует! Садись и ты, дедушка, подвезём. В чайник тебе кипяточку нальём!

 И санитарная машина, вздымая снежную пыль, помчалась к госпиталю.

КАТЯ ГЛАЗКОВА

Стоит Дуня у станка. Работает, а слёзы кап да кап.

 Подошли подружки:

 — Что с тобой, Дуняша? Станок разладился?

 — Нет, — отвечает, — станком довольна. Прядёт, ниточку не порвёт.

 — Может, с непривычки руки болят?

 — Нет, — отвечает, — размялись руки. Уже план перевыполняю.

 — Дунька, так тебе петь да радоваться! А у тебя глаза красные. Признавайся, почему плачешь?

 А был большой праздник. Страна отмечала День Победы. Всюду флаги, цветы, счастливые лица людей.

 Тут и всплакнула Дуня над своим одиночеством.

Призналась подружкам, что одна она на всём свете.

 — Папа, — говорит, — и мама погибли, защищая от фашистов Ленинград. А меня с маленьким братом разлучили...