Читать «Я, депортированный гомосексуалист...» онлайн - страница 54

Поскольку в эти места мы приехали как новоселы, без здешних знакомств, то решили вместе записаться в местный церковно-приходской культурный центр. Это означало приглашения на вечера, где велись дискуссии о законах, образовании, проблемах общества. Там мы получили возможность обзавестись серьезными связями, а не простыми знакомыми, как то было на воскресных мессах, а еще мы могли теперь время от времени проводить субботний вечерок в дружеском кругу. Не имея машины и не слишком разжившись, мы пока не могли позволить себе, как другие, вечерком сбежать на какую-нибудь парижскую вечеринку.

Однажды вечером мы с женой едва не погибли. Я поздно вернулся с работы. Дети уже были в спальне. Жена сказала, что у нее невыносимая головная боль. Мы сели ужинать. Тут и я почувствовал, что у меня трясутся руки и к вискам прилила кровь. Встав, чтобы принести десерт, она вдруг пошатнулась и рухнула на пол. Тут до меня дошло, что воздух пропитан угарным газом, из-за того, что уголь недогорел. Я вынес жену на воздух. Обоих нас жутко вырвало, и все-таки мы были спасены. Дети избежали опасности, поскольку их обогревала не эта угольная печь, которую я посчитал практичным привезти из Эльзаса, того самого Эльзаса, который, решительно, преследовал нас, принося одни несчастья.

Раздумывая много лет спустя, я вновь осознаю, что с самого их появления на свет у меня сложились трудные отношения с детьми. Дочь, родившаяся последней, казалась мне дальше всех, зато была очень близка к матери. Но особую неловкость я испытывал в отношениях с двумя сыновьями. Это были очень красивые мальчики. Может быть, я словно подглядывал за ними? Я очень боялся, что мое поведение окажется двусмысленным. Я не знал, как выразить им свою любовь без опаски, что ее неверно истолкуют.

Невероятная скромность словно парализовывала меня. Я видел отцов, которые играют с детьми, тискают их, целуют. Мне же пришлось долгие годы жить в страхе, на деле совершенно абсурдном, как бы моя любовь к ним не перешла в нечто иное. Это была не совсем скромность, скорее чувство смущения, запрещавшее мне заходить в их спальню или в ванную, когда они там были. Это смущение продолжалось всю нашу совместную жизнь и, пока они росли, незаметно отдаляло меня от них.

Очень быстро оказалось, что наша квартирка неудобная и недостаточно просторная. Торговля коврами отнюдь не процветала. Через несколько лет биржевой кризис положил конец всем надеждам, которые мы возлагали на наш магазинчик. Занимаясь детьми, жена совсем перестала работать. Выбора у меня не было: с моими профессиональными способностями, достаточно узкими, я мог подыскать работу только в Париже.

И я нашел ее в Сантье, на улице Реомюра, у Флерана. Это текстильное предприятие имело филиал в Вогезах, где производились скатерти и салфетки и полные комплекты свадебных костюмов и платьев, очень элегантные. Претендовать на руководящую должность не приходилось, разве что на место начальника склада. Но я уже не стоял, как прежде, сбывая товар клиентам, а сидел за столом, на котором был телефон.