Читать «Письма любви» онлайн - страница 100

Ей не понравилось в больнице. Но оказалось, что это был последний звонок. Вскоре она потеряла сознание и лежала в кислородной маске. К нашему возвращению после Рождества состояние больной не улучшилось, но, к счастью, и не ухудшилось. Она болела очень серьезно, однако выкарабкалась. В больнице провела шесть недель. Сразу же хотела вернуться в деревню, но об этом не могло быть и речи. Бабка Калиновская была так слаба, что при ходьбе держалась за стены. Мы взяли ее к себе. Она жила в комнатушке около кухни, где в свое время пан Круп держал запасные манекены. Жаловалась, что в городе скучно, но постепенно привыкла. Ждала Михала, когда тот придет с работы, потом ждала тебя.

— Я люблю, когда все дома, — твердила она.

Не желая навязываться, она любила сидеть в своей комнатке. Мы ей поставили туда телевизор, который никто из нас, по правде сказать, и не смотрел. Бабка была в восторге.

— Все как в жизни, — говорила она, с удивлением качая головой.

Когда увидела на экране тебя, пришла в неописуемый восторг. Ты стал для нее почти что Богом.

— Он очень важный человек, — говорила бабка.

Однажды я заглянула к ней. Она сидела, сложив руки на коленях, и смотрела в стену.

— Что случилось? — спросила я. — Плохо себя чувствуете?

На меня взглянули синие, невинные, как у ребенка, глаза.

— Скучаю по дому, — проговорила она.

Мы отвезли ее в Мазуры в середине мая. Когда осенью собирались назад, хотели взять ее снова с собой. Но она уперлась.

— Если буду умирать, — сказала она, — для этого никто не требуется.

Посоветовались, что делать. Наконец Михал решил:

— Пусть остается до первых морозов. Можем по субботам приезжать сюда.

Мы так и сделали. Когда не получалось у нас, Михал приезжал с приятелем. Привозили ей продукты. Она почти ничего себе не покупала: не хотела тратить деньги, которые получила за дом. Доверила по секрету Михалу, что держит их на похороны. Хотела, чтобы сделали ей хороший гроб и памятник. В последнюю неделю ноября Михал уговаривал ее, чтобы она с ним вернулась. Стало холодно, на поле за домом появилась первая изморозь. Бабка повела его в сарай и показала, где держит деньги.

— Хватит и на гроб, и на похороны. Старосте сказала, чтобы вас позвал. Сыновья все равно не приедут.

Звать ему нас не пришлось. Когда в следующую субботу мы приехали в деревню, нашли ее в сарае. Она сидела на корточках у стены, где были спрятаны деньги. Как бы хотела напомнить, что мы ей обещали. Нам тяжко было идти за гробом. Сыновья, как она и говорила, не приехали. А зачем? Ведь дом она продала, наследства не осталось. Землю бабка отдала государству за пенсию. Исполняя ее последнюю волю, мы заплатили за похороны и заказали памятник. С фотографией, как она хотела. На снимке бабка Калиновская была абсолютно на себя не похожа. Молодая, смеющаяся. После похорон мы пили водку за упокой ее души. Михал посмотрел в сторону лестницы и сказал:

— Бабка Калиновская уже бегает по лестнице святого Петра. — И голос у него задрожал.

Вот таким был Михал. Он старался не показывать своих чувств, но сердце у него было доброе. Брак с Мариолой с самого начала оказался недоразумением. Она жила с Артуром у родителей. Все время шла речь о том, что они переедут к нам, но когда это случилось, жизнь стала невыносимой. Ты ходил раздраженный. Тебе действовали на нервы присутствие «этой женщины», пеленки в ванной и плач ребенка. В праздники она тащила Михала к своим родителям, а он хотел быть с нами. Родители Мариолы приглашали нас, но ты говорил: «Ни за какие деньги». В памяти у тебя остался прием после крестин Артура. Ты хорошо относился к простым людям. Раздражала эта новая социалистическая элита: военные, частники и карьеристы, у которых из сапог еще вылезала солома, но они распускали перья, как павлины.