Читать «Посланник Аллаха» онлайн - страница 50

— Он не теряет ее и сейчас.

— Еще день-два — и мы не узнаем его. Ибо воля его ослабеет окончательно, — слепой помолчал. Потом продолжил, но уже с горечью: — Я бы сам прикончил ее! И рука бы не дрогнула! Но это рассорит нас. Повелитель слишком охмелен. Эта девка для него теперь как бог! Он так и вытанцовывает перед ней!..

Кайдан ответил на это так:

— Ты всегда был человеком действия, слепой. Кажется, светлейший должен быть благодарен тебе за то, что ты вечно поторапливал его, не давал расслабиться.

— Можно поставить дом в три дня. А можно в три месяца. Результат будет один. Зато какой выигрыш! Медлительным да тугодумам славы не видать как собственных ушей! Сегодня мы уже должны были войти в Польшу!

— Ну, что ж, будь по-твоему! — ответил Кайдан. — Возьму грех на душу. Как только скажешь, подошлю в ее шатер людей.

— Это такая чума — эта девка! — горячо добавил, завершая разговор, слепой. — И предположить не мог, что повелитель заимеет такую беду! Пора, пора вызволять его! Уже сегодня я скажу тебе о своем решении.

Искреннее стремление помочь светлейшему говорило не столько о сердечности слепого, сколько о его преданности. Одновременно это была и эгоистическая попытка сохранить все так, как оно было последние годы. Это было обычное стремление подданного сохранить уважение хозяина к себе. Жизнь бедняги Кара-Кариза являлась слишком зависимой от Баты-хана. Без светлейшего, без его поддержки несчастный тут же становился никем, вставал в один ряд с босыми и голодными. Его положение, попросту говоря, продлевало ему жизнь. Он потому-то и ревновал к пленнице, что предчувствовал: дремавшая до срока страсть Баты-хана способна была сломать основу его же собственного могущества. Заступаясь за себя, слепой, сам того не ведая, заступался за будущее самой Орды...

Глава 12. Измена

Даже такой проницательный и осторожный лис, каковым являлся слепой, не смог бы предугадать того, что в конце концов случилось. В события, проистекавшие и без того по непредсказуемому сценарию, неожиданно вмешался еще и злой рок...

В эту ночь, вновь сославшись на недомогание, пленница осталась у себя. Светлейший не неволил ее. Он понимал, что чувство прелестной Эвелины к нему, если оно вообще могло зародиться в ней, способно было взрастить только терпение...

Сон хана был крепким и радужным... Повелитель спал, осчастливленный мыслью о какой-то предстоящей ему бесподобной победе. Ему снился высокий холм. Хан стоял на вершине, а у его ног длинной чередой тянулся караван рабов. Повелитель улыбался, источая присущие ему гордость и надменность, а рабы кланялись в пояс и, обходя холм, заполняли обширную долину. Душа светлейшего ликовала от странного, неожиданно посетившего его желания: хан вознамерился подарить всю эту добычу! Он не знал, по отношению к кому проявит такую щедрость, но чувствовал себя богом!..

Ночь перевалила за середину. Небосклон потревожили первые отблески зари. Но было еще слишком рано, чтобы играть побудку. Тем не менее именно в это время светлейший почувствовал, что его потревожили... Он открыл глаза — и увидел слепого, который тряс его за плечо.