Читать «Днепр могучий» онлайн - страница 147

И Манштейн, и сам фюрер категорически запретили пробиться из кольца. Тогда, в первые дни, это казалось еще возможным. Их роковой запрет остается в силе и сейчас. Они без конца обещают вызволить окруженных, восстановить фронт у Днепра, уничтожить силы русских, дерзнувших на эту операцию. Но пока что одни обещания. Фельдмаршал беспрестанно грозит. Его гнев порой не знает границ. Но там, за кольцом, у него силы, средства, свобода маневра. Почему же он сам не разобьет русских? Где его хваленые резервы? И чего он тогда требует от него, Штеммермана, если сам бессилен пробиться к окруженным?

Генерал ворочался с боку на бок и раз за разом перевертывал горячую подушку. Неужели капитуляция? Капитуляция или разгром? Русские пишут в своих листовках, что у окруженных два пути: в плен или в могилу. В самом деле, куда — в плен или в могилу?

Нет, он солдат. Ему дан приказ, и приказ должен быть выполнен. Значит, биться! Но ради чего, зачем? Кому нужны эти невероятные жертвы?

Так час за часом он метался в поту на горячей постели, и роковая тень Паулюса стояла у его изголовья. Неужели ему, Штеммерману, уготована здесь судьба Паулюса? Здесь, в Корсуне?

Он встал весь разбитый и злой на все на свете. Нет, он не кричал, не стучал кулаками по столу, как было на днях, когда без его ведома взорвали железнодорожную линию из Капитановки на Корсунь. Он кипел нутром, бессильный взяться за дело. Наконец командующий с трудом овладел собою. Вызвал нескольких офицеров и генералов, среди них фон Дарлица, Гилле, Либа, командующего корпусной артиллерией полковника Фуке и других. Надо было обсудить план действий.

А пока собирались вызванные, в приемной шумно обсуждалось положение окруженных и перспективы дальнейшей борьбы. Никто не говорил о капитуляции, но многие твердили о безнадежности борьбы, о неистовстве русских.

Сам Штеммерман угрюмо уселся в кресло и почти молчал. Разглагольствовал Дарлиц. По его мнению, их спасет дух фюрера. Он незримо носится над войсками. Воля фюрера — закон для солдата. Штеммерман поморщился. «Чего же ты не стоишь, фанфарон несчастный! Почему твои полки оставляют позицию за позицией?»

Генерал Либ сказал тихо, но с расстановкой, чтоб слышали все:

— Мы сжимаемся и сжимаемся. Близок предел, за которым — смерть. Это реальность!

— Нам недостает единства воли. Нам нужны лучшие позиции! Упорство и стойкость! — рубил Дарлиц, — Ярость сопротивления! Это обескровит русских. Они потеряют веру в успех. Тогда удар на соединение, разгром противника, и Днепр снова за нами!