Читать «Вернись и возьми» онлайн - страница 74

— Для чего они держат этих коров?

— Священное животное. Оно напоминает им о плодородии тех земель, откуда они пришли.

— А откуда они пришли?

— Этого никто не знает. Мы даже не знаем их настоящего имени. В разных местах они называют себя по-разному: фульбе, фулани, пёль. Но они говорят, что когда-то у них было свое царство, которым правил человек по имени Усман. А где и когда это было, не помнят. У нас говорят, что память фульбе — это теленок, сосущий вымя мертвой матки.

В каждой деревне над круглыми жилищами из кирпича-сырца возвышался фасад песочной мечети, кое-где облицованной сланцем. Конические башенки и минареты, пронизанные торчащими наружу балками перекрытий. Чем ближе знакомишься с архитектурой суданских мечетей, тем труднее понять, как это сделано, как вообще могло возникнуть. И в самом деле, откуда взялись эти колонны, пилястры и арки, продольные и поперечные нефы, невероятные замки из песка? Ведь во всех остальных проявлениях рукотворный мир обитателей внутренней дельты Нигера до предела минималистичен — и, кажется, не может быть другим, учитывая условия, в которых развивалась их цивилизация. Интерьер традиционного жилища отсылает к пещерному быту далеких предков; максимум комфорта — это подстилка из ткани боголан на земляном полу. С другой стороны, может быть, это и естественно: чем сложнее здание веры, тем проще быт. В подтверждение моих домыслов на окраине одного из поселков нам неожиданно предстала современная пятиэтажка, непонятно кем и когда построенная. Как и следовало ожидать, дом пустовал: ни рыболовы-бозо, ни скотоводы-фульбе даже не посмотрели в сторону современности, предпочитая свое незамысловатое зодчество.

* * *

Недавно, уже в Нью-Йорке, я вспомнил ту пустующую пятиэтажку на берегу Нигера, когда попал в квартиру соседа по лестничной клетке. Сосед, выходец из Гвинеи (не путать с Экваториальной Гвинеей и Гвинеей-Бисау), — не рыболов и не скотовод, а преуспевающий нейрохирург, смолоду живущий в Соединенных Штатах. Тем не менее, пройдя в гостиную, я увидел все тот же пещерный быт: несколько подстилок на полу и полное отсутствие мебели. Единственным предметом интерьера был антикварный стул, видимо, оставшийся от предыдущих жильцов. За стулом я и пришел, поскольку ожидал в тот вечер гостей и, как всегда, в последнюю минуту обнаружил нехватку сидячих мест. «Бери, конечно», — пробормотал мой сосед и стал растерянно водить глазами в поисках означенного стула, чье одинокое присутствие нельзя было не заметить. Доморощенный собиратель народных мудростей, я вспомнил изречение, которое не раз слышал от ганцев: «если у человека отнять все, к чему привыкли его глаза, он перестанет видеть». Хотя тут было скорее наоборот.

9. Тимбукту

Пока неутомимый Бала возился с автомобилем, перевязывая разлетевшуюся ось баобабовым тросом, мы слонялись по поселку Бамбара, единственному населенному пункту в радиусе ста километров от Тимбукту. Саманные жилища сбились здесь в небольшие группы; каждая группа стояла тесным кругом, как будто собираясь потолковать о чем-то не касающемся посторонних. К одной из сгрудившихся хижин была прикреплена дощечка с надписью «Отель». Быстро смерив нас оценивающим взглядом, хозяин хижины залучился гостеприимством: «Вам повезло, мсье, в нашем отеле имеется свободный номер». Номер оказался земляным гротом, в глубине которого покоилась присыпанная песком циновка, а рядом — холодильник, установленный, видимо, в качестве декорации: об электричестве в поселке и не слыхали. Над входом было выцарапано «Комната № 1».