Читать «Докер» онлайн - страница 14

На углу переводим дух. Нет, никто за нами не гонится.

— А в Астрахани вы играли в такие игры? — спрашивает Топорик, хитро перемигиваясь с Виктором.

— Нет, — честно признаюсь я.

— Теперь — я! — говорит Лариса. Она влетает в цветочный магазин, кричит: — Картошка есть?

— Дура, — нехотя отвечает ей цветочница.

Лариса, Топорик и Виктор хохочут во все горло, держась за животы. Смеюсь и я.

— А селедка? А керосин? А вакса? — выкрикивает Лариса.

Цветочница, выведенная из терпения, хватает швабру и бежит за нами, но мы уже далеко. Она грозит нам шваброй, а мы еще пуще заливаемся смехом.

— Теперь твоя очередь, — говорит мне Топорик.

— Хорошо, — соглашаюсь я, хотя мне страшно. Но игра эта мне все же нравится.

— Смелее, смелее! — толкает меня в спину Лариса.

Я приоткрываю дверь парфюмерного магазина и, придерживая ее ногой, кричу:

— Продайте нам арбуз!.. Ах, у вас нет арбуза?.. Тогда продайте картошку! Ах, у вас нет и картошки?.. Тогда продайте…

Кто-то сзади хватает меня за ухо. Я ору с такой силой, что вслед за мною от ужаса кричат все покупатели в магазине. Тогда меня хватают за второе ухо и приподнимают от земли. Человек спокойно выговаривает, что хулиганить у себя в магазине он не позволит.

Но его принимаются колотить Виктор, Топорик и Лариса, и, бросив меня, он бежит за ними. А я, зажав голову руками, заливаясь слезами, бреду куда глаза глядят. Уши у меня горят так, словно их прижгли раскаленным железом. В особенности правое.

Где-то в конце улицы меня нагоняют Виктор и Лариса, берут под руки, и мы молча идем домой.

— Это все из-за твоих дурацких фокусов, — говорит Виктор подбежавшему Топорику. — Тоже нашел игру! — и дает ему подзатыльника.

— Кто мог знать… — лепечет в ответ Топорик, принимая подзатыльник как должное.

— Кто мог, кто мог! Вот оторвали бы ему ухо, тогда б узнал, кто!

— Очень больно? — спрашивает Лариса, заглядывая мне в лицо. Она отнимает мою руку от правого уха, с ужасом произносит: — Смотрите, как оно вздулось!

Я дотрагиваюсь до уха; оно твердое, как дерево, и совсем бесчувственное.

В обход через двор, по черной лестнице, чтобы нас никто не увидел, меня приводят к Ларисе. Спрятать меня у нее намного легче, чем у кого-либо другого. Отец Ларисы домой приходит поздно вечером.

Меня укладывают на диван, суют под голову подушку.

— Хорошо бы ему спиртовую примочку, — слышу я шепот Топорика. — Или компресс. Как мне делают при ушибах.

— Но у него ведь не ушиб! — бешеным шепотом, готовая его стукнуть, возражает Лариса.

— Это одно и то же! — уже во весь голос авторитетно заявляет Топорик. — Как-никак у меня мама работает в больнице, мне лучше знать.

И Лариса уже ему не возражает, видимо надеясь, что он в этом деле понимает больше нее.

— А есть ли у нас спирт? — Лариса ставит стул к буфету, открывает верхнюю половину.

И тут раздается стон Топорика:

— Какую можно собрать коллекцию винных этикеток!

Я открываю глаза, потом ложусь на спину, чтобы хорошо видеть. Весь верх, все три полки буфета уставлены бутылками самой разной формы, украшенными удивительно пестрыми и разноцветными этикетками с надписями на непонятных языках.