Читать «Только ждать и смотреть» онлайн - страница 42

“У меня никогда в жизни ничего своего не было, – сказал Володя Олико. – Кроме тебя”.

Через десять дней их откопали. Сталин умер. Говорили, его отравил пищей личный повар. Ссыльным разрешили возвращаться. Пошли открывать тюрьмы, как ржавые консервные банки. Люди выползали на свободу, как беззубые червячки.

Как часто Олико думала, что, если можно было бы, она б не вышла. Она б осталась там, под снегом, навсегда. Самые счастливые дни.

Через пару лет Фафочка уже не помнила, как же это получилось, что она избавилась от обоих своих первых женихов. Кажется, родители первого узнали о родителях второго и рассорились с Олико: как, мол, вы не ожидали, что вам будут предложение делать, вы ведь на стол поросенка ставили! И вроде через год один из них умер, что-то с наркотиками, а говорили, что он покончил жизнь самоубийством из-за любви к Фафочке. И из-за этого расстроилась ее третья свадьба. Ее побоялись в семью впускать, раз она людей с ума сводит!

А потом пошло-поехало. В Фафочку влюблялись, на Фафочке хотели жениться, но до свадьбы все никак не доходило. Фафочка посещала чьи-то свадьбы и похороны и получала предложения. В семье уже знали, как вести себя перед ее свадьбой, распределили роли. Нарезай поросенка кусками и держи туфли чистыми – на всякий случай. Если надо было отказать жениху (и такое случалось), то это поручали Нуце. Дядя Серго с сыном выкатывали ее из спальни, и она выстреливала.

Но выходили замуж Фафочкины одноклассницы, однокурсницы, бывшие и новые соседки, а Фафочку не брали даже в свидетельницы – чтоб не затмевала невесту. Ее красота, может, и была несколько кукольной, но зато неоспоримой, не той, про которую говорят – на вкус. Фафочка на любой вкус была девочка красивая.

Время по-прежнему было застольное, хотя из магазинов пропали все деликатесы, и колбаса, и сгущенка. И даже сам центральный гастроном закрыли – нечем было торговать. Ленин, всезнающий, протягивал вперед указующую руку, а все думали, что он указывает, где светлое будущее. Брежнев по-прежнему навешивал на себя медали, как сумасшедший коллекционер, и влачился к трибуне произносить речи. И вместе с ним влачилась по жизни вся страна.

Фафочка, с тех пор как слезла с молчаливого рояля, уже знала, что делать с мужчинами. Не уступать своей территории, как врагу – земли! Ее больше на рояль никто не укладывал. Ее честь, невостребованную, пулей было не пробить. Хотя ей по-прежнему было очень интересно, что же происходит “потом”, когда за тамаду уже выпили и гости разошлись. Каждый раз, влюбляясь, она мерила перед зеркалом белое платье с батареей пуговиц, но это “потом” все никак не наступало.

Фафочка пыталась расспросить Нуцу, а та только отшучивалась. “Раньше мужчины носили портянки, – рассказывала Нуца, – и их ноги оказывались на три размера меньше, когда они с трудом вытягивали их из сапог. Потом пошли носки. Мужчины подносили их к носу, когда снимали. Нет, не то? Ты хочешь про секс? А что слова? Пыль!”