Читать «Славное море. Первая волна» онлайн - страница 120

Но ей нужно было не только мыслить. Ей надо было жить, жить здесь, на этом ненадежном плоту.

Что для этого надо? Прежде всего воды: не чаю, а простой холодной воды, стакан-другой. И еще бы кусок хлеба, обыкновенного, черного. Она бы съела его не сразу, а по кусочкам.

Без движения коченело тело. Зоя, насколько позволяли кольцо и ремень, передвигалась с одной половины своего плота на другую. Можно двигать ногами. Такие движения согревали, но и обессиливали ее. Наступило забытье. Действовал павловский закон торможения. Организм сам выключал всякую деятельность, чтобы не произошла катастрофа.

Очнувшись, Зоя второй раз глянула на часы. Равнодушные стрелки показывали девять. Неужели прошло только три часа? Но она тут же отвергла эту мысль.

Нет, конечно: прошло не три, а пятнадцать часов.

В море стало чуть светлее. Девушка глянула в небо. Теперь оно поднялось выше, хотя в нем не видно ни одного разрыва в тучах.

И вдруг с моря к тучам, оставляя черный след, метнулась ракета.

Зоя не поверила своим глазам. Но когда ее подняло на третью волну-,-в небо одна за другой поднялись еще две дымовые ракеты.

«Пришли!.. Товарищи!..» — крикнуло в ее мозгу, но губы не разжались. Потом она опустила голову, плотно прижала ее к доскам и тихо заплакала.

Она не могла подать никакого сигнала. Оставалось только ждать: увидят или пройдут мимо!

III

Зою нашли только через три часа.

Первым ее увидел капитан, теперь не сходивший с верхнего мостика. Здесь сильно качало, и при капитане стояли только боцман и Геннадий.

Капитан опустил бинокль, который до этого не отрывал от глаз, и облегченно вздохнул:

— Это они.

— На чем они держатся? — спросил боцман.

— Какой-то плот или большой ящик.

Сергей Петрович снова вскинул бинокль и с большим огорчением уточнил:

— Пока кто-то один, но где-нибудь близко и другой. Долго обшаривал в бинокль громоздящиеся, как горы, волны, но нигде не мог обнаружить ни одной заметной точки: кругом только вода.

Сухое лицо капитана помрачнело, капюшон плаща низко надвинулся на глаза.

— Иван Демидович, готовьте шлюпку, — приказал он боцману, — пойдете с Кривошеиным. Возьмите Серова.

Ветер слабел. Тучи поднимались выше, увеличивалась видимость, но внизу по-прежнему неистово ревело и дыбилось море.

У Геннадия заныло в груди, когда он посмотрел вниз, в этот грохот и безумную ярость волн.

Капитан заметил его тревогу и продолжал, обращаясь к боцману:

— Обязательно возьмите Серова, в шлюпке только он один вынесет эту качку.

Это была похвала. Капитан сейчас верил ему, надеялся на него. В груди Геннадия потеплело, сердце стало биться ровнее.

Но капитан хотел укрепить юношу еще больше.

— На, посмотри! — и, сняв с шеи бинокль, подал Геннадию.

Взяв бинокль, Геннадий долго вглядывался в морскую даль. В разрыве белых гребней было видно, как сползал с волны утлый плот с безжизненно распростертым на нем человеком.

— Видите? Там труднее, — сказал капитан. — Ну, в добрый путь!

…Волна, оторвав шлюпку от борта теплохода, сразу оторвала от него и мысли Геннадия. Он будто позабыл о корабле. Теперь были мысли о шлюпке, о море, о человеке на плоту. Страх как будто остался на корабле, где была сравнительно устойчивая палуба, и каждый чувствовал разницу между палубой и зыбким морем. Но мысли сразу же сжились с ним. Не поглотило же оно человека на плоту. Впрочем, некогда думать об этом. Всем глядеть вперед!