Читать «Французский «рыцарский роман»» онлайн - страница 206

Здесь, как видим, нет воспроизведения мыслей; переживания героя переданы через жест, через движение, и вот как раз в таких описаниях Жан Майар был большим мастером. Как заметил Анри Куле, «переходя от «Безрукой» к «Роману о графе Анжуйском», переходишь от благочестивой повести к точному описанию реального мира» 15. Причем описание реальной действительности уже выдвигается автором как его основной творческий принцип.

Итак, рыцарский роман от первых памятников до книги Жана Майара проделал большой путь. Да и рыцарский ли роман повествование о графе Анжуйском и его дочери? Здесь нет не только бретонской феерии (впрочем, ее не стало в куртуазном романе уже давно), но нет, собственно, и рыцарских подвигов. Стоит ли говорить, что нет в этом романе и идеалов возвышенной любви, вообще .куртуазных идеалов, которые были «демифологизированы» также достаточно давно?

И тем не менее это произведение остается «рыцарским» романом, «рыцарским» в том смысле, что его героем все еще является рыцарь, хотя он уже не тот прекрасный юный королевич, какими были герои книг на артуровские сюжеты. И еще. При всем перераспределении функций отдельных жанров, что постоянно происходило на протяжении средних веков, куртуазный роман продолжал создаваться во вполне определенной социальной среде. Он ориентировался на ее вкусы, хотя они значительно изменились за эти без малого два столетия. Он отразил, таким образом, и изменение структуры этой среды, и существенные сдвиги в ее идеологии. Вполне очевидно, что роман находил читателей и в среде зажиточных горожан и клириков (подобно тому, как фаблио читались не только обитателями города, но и замка), но под воздействием иных литературных традиций (чего нельзя не учитывать) он все-таки сохранял основные свои жанровые приметы. Говоря об эволюции жанра и о ее итогах, нельзя забывать и о его устойчивости, при всей открытости его формы и восприимчивости к посторонним влияниям.

На «Романе о графе Анжуйском» Жана Майара традиция стихотворного рыцарского романа по сути дела обрывается. Лишь спустя 67 лет появляется новое значительное произведение в этом жанре (мы имеем в виду «Мелиадор» Жана Фруассара), и этот промежуток, даже для медлительного средневековья, огромен. В битвах при Креси (1346) и Мопертюи (1356) под градом стрел пеших лучников дрогнули и развалились не только сомкнутые ряды конных рыцарей, но и рыцарские идеалы. Задача, которую ставил перед собой Фруассар, была ясна и прямолинейна: напомнить об этих идеалах в кровавой круговерти Столетней войны, напомнить без особой надежды их возродить (таков же был и пафос его «хроник»). Если прозаический рыцарский роман, при всех трансформациях, которые ему пришлось пережить, просуществовал не только до эпохи книгопечатания, но и какое-то время пытался конкурировать — впрочем, безуспешно — с печатной книгой (о чем уже шла речь выше), то роман стихотворный закончил свою эволюцию много раньше; попытки Фруассара и его последователей были лишь более или менее удачными стилизациями и тонули в море прозы.