Читать «Русский струльдбруг (сборник)» онлайн - страница 170
Геннадий Мартович Прашкевич
– Не совсем обычный подарок…
Слова Фэй меня вдруг насторожили.
И насторожило то, что одежды на ней опять были новые.
Фэй будто боялась, что кто-то считает с ее одежды информацию о ее личных занятиях, симпатиях, склонностях и интересах. На одеждах все оставляет след, даже путешествия в виртуальном пространстве. Человек потеет, касается различных предметов, да и мало ли. Появись Фэй в ресторане во вчерашней одежде, я бы точно знал, где и чем она занималась. Я совершенно отчетливо чувствовал, кто из тех, кто скрывался за бамбуковыми занавесями, недавно выезжал в полярную тундру… или ел вяленую рыбу… или занимался развеской лекарственных трав… Ткань одежды, как отложения земных пластов, всегда полна информации.
Я внимательно всматривался в мелькавшие за занавесами лица.
Высокий лоб… Красивый лоб… Лоб – высокая башня истинного ума…
Глаза с типичным азиатским разрезом, правда, нижняя челюсть неестественно узкая, сильно выдвинута вперед, как лоток. Роскошные бархатные брови, розовые щечки, как у новенькой куклы – розовые без всякого грима, и при этом волчьи, безобразно торчащие уши. И стремительный очерк сильных скул – летящий, нежный, мастерски очерченный. И угрюмые густые морщины, страшно и прихотливо бороздящие шею.
Ярмарка уродов. Неявных, но ощутимых.
– Если год урожайный, – непонятно сказала Фэй, – люди становятся гуманными и добрыми…
– Где мы остановимся?
– За тем баном, – указала она.
Фэй узнавали. Ей активно кивали.
Я тоже улыбался. Не было в ресторане «Ду» никаких уродов. Были экстремалы, бросающие вызов судьбе. Слишком короткие руки? Да наплевать! Вилку и ложку держать можно. Выцветшие глаза? Но такое рано или поздно само приходит. Какая разница, как ты выглядишь, если ты все равно бесплоден? Вся вина и беда этих людей заключалась в том, что их далекие бабушки и дедушки оказались современниками человека, который любил копаться в тайнах человеческого организма. Воспоминание о докторе Лестере Керкстоне заставило меня нахмуриться. Китайские фонарики, шум голосов, чудесные развертки веберов, фарфоровая посуда, опять и опять бесконечные гирлянды бумажных китайских фонариков, жирные улыбки золотых масок, вырожденные мамонты и драконы…
* * *
– А смешанные браки?
– Лучше бы их не было…
* * *
Я не стал спрашивать – почему.
Фэй тащила меня в смутную глубину зала.
– Ты кто? – отпрянул я от образины, вынырнувшей передо мной.
Образина не ответила, но ужасно длинное лицо еще более удлинилось – неимоверно, как в кривом зеркале. А дальше – снова неправильные носы, скошенные подбородки, низкие лбы, под которыми прятались наивные старообразные лица, седые прядки, выбивающиеся на самых неожиданных местах, даже на открытых ключицах, костлявые кулачки, подпирающие обвисающие подбородки…
* * *
«
* * *
– Если год урожайный, – повторила Фэй, – люди становятся гуманными и добрыми…
– Этого достаточно для нормальной жизни?
– Мы считаем, что да.
