Читать «Последняя тайна жизни (Этюды о творчестве)» онлайн - страница 78

А Иван Петрович выносил с физкультурных вторников и еще нечто важное — он постоянно прислушивался к собственному организму, наблюдал за ним. Профессор И. П. Павлов и свой собственный организм включил в орбиту научных исследований.

Академик П. К. Анохин — бывший его ученик — писал:

"Одной из характерных черт Ивана Петровича как исследователя являлось увлечение научным анализом собственных ощущений, здоровья и явлений, происходящих в его собственном теле. Он находил возможность анализировать любое свое переживание. И чем острее и опаснее оно было, тем с большим упорством и настойчивостью он пытался понять его механизмы".

Не зря, видно, Алексей Максимович Горький сказал про И. П. Павлова: "Он изумительно целостное существо, созданное природой как бы для познания самой себя". Этот поразительный человек изобрел еще один способ извлекать научную истину: и отдыхая, он работал, наблюдал, если не за другими, то за самим собой. Наблюдательность (столь горячо проповедуемая им, что на главном лабораторном здании в Колтушах по его указанию было начертано трижды повторенное именно это слово) стала его второй натурой.

Ничто не ускользало от его пристального внимания. В какой бы обстановке ни находился, он всегда оставался исследователем. На "средах", обсуждая с сотрудниками те или иные психологические проблемы, работу нервной системы, он очень охотно приводил примеры из собственного опыта. В сохранившихся стенограммах можно прочесть, как И. П. Павлов по ходу разговора вдруг примется рассказывать о том, как он, засыпая, отгоняет мешающие ему образы. Как по утрам, когда он старается, одеваясь, не шуметь, у него возникают звуковые иллюзии — все производимые им шумы как бы усиливаются и кажутся необыкновенно громкими.

Или как он преодолевает сложившиеся формы поведения, устоявшийся стереотип: "Да я вот даже о себе скажу… Всякий раз перед новой заграничной поездкой, когда, натурально, все твое налаженное, привычное летит к черту, ужасную испытываю тяжесть… Прямо-таки преодолевать приходится… А также и в начале пути. Ну а потом ничего…"

А уж детство и юность давали ему просто неисчерпаемый материал для сравнения, анализа. Иван Петрович любил вспоминать случаи из своей молодости и очень образно, мастерски рассказывал о былом. На "средах" все с нетерпением ждали момента, когда он разговорится и начнет анализировать собственные поступки и ощущения.

Жизнелюбивый, деятельный, он очень не хотел стариться. Старость вообще считал ошибкой природы (ведь все в природе каждый год обновляется — почему же человеку это не дано?). Часто повторял: "Постараюсь дожить до ста лет! Буду драться за это".

"Хотя старость нельзя считать приятностью, — говорил он, — она много с собой приносит недостатков, но я из нее желаю извлечь какую-нибудь пользу. Ясно, что в связи с изучением нервной системы я постоянно смотрю на то, что мне лично приносит старость… Одним из первых проявлений старения является беспамятность в отношении недавних своих впечатлений".