Читать «Святитель Филипп Московский. Вехи русской православной истории» онлайн - страница 32

– Пойду я. – Николай-чернец неспешно

Из горницы высокой вышел прочь,

В душе молясь о князе многогрешном:

«Дай Бог ему соблазны превозмочь!»

Когда же утром в церковь он явился,

Ему навстречу с плачем пономарь

С воздетыми руками устремился,

На сиротливый указав алтарь.

– Не погуби! Чуть свет явились гридни [86] ,

И, помолясь, серьезны и не злы,

Со тщанием (я так и обмер сиднем)

Икону чудотворную свезли.

– Я чуял то. Иное семя зреет,

И всходам новым будет нелегко.

Закладывай возок, да поскорее.

Отъехал князь, я чай, недалеко.

– Ты возвернешься, батюшка, ли скоро?

– Мне не вернуться, Несторе [87] , сюда!

Небесным я повязан уговором –

Боюсь, что уезжаю навсегда!

3. «И враг мне будь, кто возразит тому…»

Где возгласы рождали дух тревоги

И лес дробил неясный смысл тирад,

На суздальской наезженной дороге

Застыл в смущенье всадников отряд.

– Гляди, Якиме? Никого за нами.

Где отроки? С добрами где обоз? –

Разволновался князь. – За валунами

Застрял, поди. Небось, сломался воз –

Пожал плечами Кучкович [88] . – Дозволь-ка,

Мне вызнать то – он развернул коня.

– Да, глянуть надо, – бросил князь, – да только

Престранной эта выглядит возня:

С тех пор как миновали мы Владимир,

То лопнет ось, то оборвется гуж.

Какой возница, вместе поглядим мы,

В нехитром этом ремесле не дюж?

И впрямь, за вековыми валунами

У Нерли-речки глянулся обоз.

Возничие ярились меж конями –

Дошло и до битья, и до угроз.

– Почто гневите Бога, ездовые?

Почто сечете добрых лошадей?

А коли вам те хомуты на выи [89] ? –

Князь оробевших вопросил людей.

К нему тиун седой подъехал конно,

В недоуменье тихо прохрипел:

– Не идут, князь. Воз со святой иконой

К дороге, как навеки, прикипел.

А в нем же, окромя иконы вещей –

Никола-поп да тощий пономарь…

Да требник, да кадило – все их вещи.

А кони не йдут. Диво, осударь!

Князь спешился, немало удивленный,

Взглянул на крупы конские в поту,

На лес, на речку, на народ смущенный…

Перекрестился: «Заночуем тут!»

Шатер разбили быстро на поляне,

Из короба икону извлекли;

Монахи, князь Андрей и все миряне

Челом ей долго били до земли.

Спустилась ночь осенняя. Сторожа,

По очереди греясь у костра,

Негромко, чтобы князя не тревожить,

О чуде размышляла до утра.

Сам князь перед походным аналоем [90]

Молился долго, истово, до слез.

Луна висела над ночным покоем,

Под нею серебрился тихий плес.

Когда же утра нового туманы

В безоблачное небо вознеслись,

Князь вышел – свежий радостный румяный.

Все ближние вкруг князя собрались.

– Мне вещий сон приснился этой ночью:

Передо мной предстала Божья Мать,

И мне пришлось Царице Непорочной

В раскаянье счастливом обещать,

Что здесь, на этом месте, возведу я

В честь Рождества Ее прекрасный храм [91] .

О сем обетованье помятуя,

Я приурочу лучшим мастерам

Представить розмысл мне об этом храме,

Об узорочье каменных палат;

В Италии, за теплыми морями,

Немало хитрых зодчих, говорят.

Владимир же да будет градом стольным.

И враг мне будь, кто возразит тому.

На месте сем, святом и богомольном,

Да будет центр Руси. Быть по сему!