Читать «Журнал фантастики «Космопорт» 2014 № 12(13)» онлайн - страница 11

— Почти безотказно, — уточнил профессор. — К примеру, та история с картами для Колумба… хм-хм… Впрочем, не суть. И что же?

— Ещё мы наизусть вызубрили «Этический кодекс хронавта»… ну, знаете, принцип холодного сердца, семь заповедей работы в полевых условиях…

— Давайте ближе к сути, Поспелов.

— Даю. — Он снова кашлянул. — Всё это, извините, по-моему, не должно работать. Особенно «Кодекс». Извините.

— И почему же? — рассеянно бросил профессор, не отрывая взгляда от экрана. То ли почту проверял, то ли новости просматривал.

— Рано или поздно найдётся тот, кто его нарушит. «Кодекс», в смысле. Разговоры о благе человечества… ну… это слишком по-детски, согласитесь. Идеалистично. Никак не мотивированно. Если ты попадаешь в прошлое и можешь его изменить, ты делаешь это… да просто потому, что можешь!

Профессор кивнул.

— Резонно, — сказал он. — То есть, эгоистично — и поэтому очень по-человечески. И что, кто-нибудь готов ответить Поспелову? Ты, Хрущ?

Вскочила худенькая девочка, сверкнула брекетами, затарабанила:

— Первый гомеостатический утверждает: «Попытка вмешательства будет устранена, причём стремительно и безжалостно по отношению к вмешивающемуся». Ещё со школы мы помним историю о семье Кузьминых, которая проникла в девяностые позапрошлого века и…

Профессор снова зевнул, даже не скрываясь, — и махнул рукой:

— Правильно, правильно! Садись, Хрущ, молодец. Что скажешь, Поспелов?

— Система может дать сбой, — упрямо произнёс тот. — И чем больше нагрузка… а сейчас, сами знаете, количество рейсов увеличилось, значит, и шансы на сбой повысились. При нынешнем уровне пластической хирургии и оперативного обучения…

— Много тебе даст оперативное обучение, — проворчал профессор. Он раздражённо прошёлся пальцами по экрану и повернул его к аудитории. — Ну-ка, что у нас здесь?

— Картина Винценцо Камуччини, «Смерть Цезаря». Типичная для творчества Камуччини, он вообще любил античные мотивы. Собственно.

— Молодец, Гунько, молодец. А как звали Цезаря?.. Да, Хрущ?

— Юлий, конечно!

— Его звали Николай Витальевич Раменской. Не красней, Хрущ, — вы не могли этого знать, не должны… Даже — должны не. В общем. Раз уж об этом зашла речь — слушайте. — Он поднялся из-за стола и прошёлся вдоль стены, почти не прихрамывая. — Коля был одним из тех, кто стоял у истоков концепции мягкого внедрения.

— Но её же запретили! Как слишком опасную для здоровья и донора, и реципиента… — Гунько осёкся и покраснел. — Простите, Тарас Остапович.

— Запретили, верно. Однако тогда на неё возлагали огромные надежды: бесконтактная, дистанционная синхронизация с известной личностью, считывание мыслей и эмоций, — сами понимаете. Многие белые пятна истории таким образом можно было бы раз и навсегда устранить… многие — и устранили. Коля — в том числе: он оказался потрясающим психологом, умел вживаться в роль, понимать другого. Вам ведь уже читали «Особенности локальных форм мышления»?