Читать «Безумец и его сыновья» онлайн - страница 2
Илья Владимирович Бояшов
Безъязыкие корчи, воспроизведенные Бояшовым, указывают на подлинность предъявленного образца самоощущения: все воплощенное сотворено не из застывшей глины, а из слипшегося пластилина — но именно поэтому ничто не развоплощается до конца. Характерен в этом отношений горизонт истории, определяющий внутреннее время повествования. Автор выступает как чуткий историк, что не удивительно с точки зрения его биографии; пора сказать о ней несколько слов.
Илья Бояшов родился в 1961 году в Ленинграде. Окончил исторический факультет пединститута имени Герцена, где занимался военно-морской историей России. Десять лет назад в Лениздате вышла книжка его рассказов «Играй свою мелодию», но особой известности автору она не принесла. Сегодня Бояшов преподает в Военно-морском училище, продолжая свои исторические изыскания и писательские опыты. Плодом этих неспешных вдумчивых занятий является и данная книга, произведение зрелого, самобытного писателя, имеющего свой взгляд на мир. Обратимся вновь к поэтике текста, скрывающего за внешней простотой тщательно продуманное содержание.
Действие первой повести формально разворачивается в послевоенные годы в безымянной русской деревне — сколько их таких было… Но в хронологическом времени повествования сходятся персонажи почти всех лихих лет России, прорастающие на всем протяжении истории всходы семени Безумца. Вот Беспалый, идейный антагонист главного героя — его привилегированное время осталось позади, в том хронотопе, где жил Макар Нагульнов и обитатели платоновского «Чевенгура». Деревушку населяют и пришельцы из других, куда более древних пластов — из эпохи раскола, иночества, монголо-татарского нашествия (кажется, оно периодически возобновлялось); два параллельных, равномощных времени (вечного язычества и вечного христианства) сплелись в тугой виток. В петле времени легко встречаются водители грузовиков, мчащиеся по автотрассе, и божьи странницы, Владимир Строитель и Владимир Пьяница являются братьями, американский джаз естественно перекрывается дикими звуками губной гармошки. Этнография местности и ее философия, в сущности, не имеют прямых пересечений, их связывает воедино нечто третье, источник великой силы.
Решающая роль принадлежит содержимому чудесной фляжки, напитку богов. Боги Вед вкушают сому и амриту, обитатели Олимпа вдыхают фимиам и что-то свое, особенное, пользует японский бог. Но чудотворец и заступник России (легко побеждающий «лжепророка» Беспалого) черпает свои жизненные силы из фляжки с водкой. Сила обретаемого одухотворения обладает дикой, непредсказуемой природой; в качестве чудотворного источника фляжка намного превосходит виноградные кисти Бахуса. Эликсир Безумца можно принимать безоговорочно, можно негодовать и клеймить, но с его притягательной мощью ничего поделать нельзя.
