Читать «Я встану справа» онлайн - страница 11

Он сразу лег на раненого, закрывая его собой. Впереди, за другим столом, видел сутулую спину ведущего хирурга Брегмана. Неделю назад, после года ожиданий, Брегман забрал его наконец из госпитального взвода в операционный. Выбыло сразу трое хирургов, и он взял его, зауряд-врача, и поставил с собой в пару, чтобы учить.

По шее Брегмана поползла алая полоска, и тотчас сделался алым край халата и верхние завязки. Несколько секунд спустя Шарифов понял: когда все полетело, его самого тоже стегнуло по ноге.

Потом стало очень больно и нога словно провалилась в топь. Он накрыл рану оперируемого стерильным полотенцем и сел на пол.

Ведущий прижал к своей шее стерильную салфетку.

— По-моему, ерунда, — сказал Брегман. — Так и есть, ерунда. Наверное, стеклом по шее. На шее всегда много крови. Володька, возьми себя в руки и встань! Наступить на ногу можешь?

— Могу, — сказал Шарифов. — Только мне жарко.

— Это легкий шок.

— Наверное, перонеус задело. — Шарифову казалось, что пьянеет. — Стопа не слушается и тяжелая. — Он вдруг зло крикнул — отдалось на хорах костела: — А если шок, где же фаза возбуждения?!

Он точно поставил себе диагноз: «перонеус» — нерв был перебит, и стопа у него будет отвисать до конца. Он потом приспособился к тому, что нога плохо слушается. Так приспособился, что не всякий заметит. Так ведь не сразу!.. И разве сразу сообразишь, как приспособиться?..

Сегодня поссорились — тоже стегнуло по ногам.

Владимир Платонович дернул поводья. Лошадь пошла. Он говорил сам с собой вслух, потихоньку, у него была такая привычка — говорить с собой вслух. Она появилась за то время, которое он прожил один в той своей комнате в бывшей амбулатории.

— Надо, чтобы кто-то успокоил ее. Объяснил… Мишу нельзя просить. Может быть, кого-нибудь из женщин. Они по-бабьи поговорят. Позвоню оттуда, из Капцева. Кому только? Кавелина лежит. Вот что плохо… А зачем я зажег свет в кабинете, когда искал ключи?..

Глава третья

О ЧЕМ ПОДУМАЛ ПОПУТЧИК

Он не рассчитывал, что пробудет в Капцеве так долго. А Надя к двум часам ночи кончила собирать вещи. Правда, потом до самого утра она еще возилась с разными мелочами, перевертывая их и перекладывая, чтобы как-то занять руки, глаза и мысли. Она не хотела ни с кем видеться. Когда к ней стучали, говорила: «Нельзя. Я занята». Только тетю Глашу пустила, сказав, чтобы не говорила с ней ни о чем.

Несколько раз Надя выходила во двор — в кабинете главврача горел огонь, Надя ждала, что Шарифов вдруг тоже выйдет и они встретятся. Что было бы тогда? Она то хотела обдать Владимира холодом: пусть почувствует — могу без него! То думалось: «Выйдет — брошусь на шею и тогда придумаем что-то, что будет приемлемым для нас обоих».