Читать «Япония : история страны» онлайн - страница 28
Ричард Теймс
ЗАЛ ФЕНИКСА
Прекрасный пример архитектуры периода Хэйан можно увидеть на острове посредине водоема с лотосами в Удзи, в нескольких милях от Киото. Монастырь Бедо-ин, изначально построенный в качестве дворца для Митинага, в 1053 году был превращен в буддийское святилище его сыном Еримити. Его главный 48-метровый храм Хоодо (Зал Феникса) назван так из-за своей формы, напоминающей птицу. Главный зал простирается над озером и походит на туловище и хвост, а боковые галереи — на крылья; причем последние до пожара 1235 года были намного длиннее, чем сейчас. На крыше сидят два бронзово-золотых феникса, символизирующих перерождение в раю Амиды, в Чистой Земле. Внутри находится позолоченная деревянная статуя Амиды работы скульптора Дзето. Сочетание в ансамбле элегантного убранства и сдержанного блеска прекрасно отражает дух эпохи.
В Бедо-ин скончался Минамото-но Еримаса, ранняя жертва войн Хэйкэ. Повторив
Как дерево сухое,
С которого не снять плодов,
Печальна жизнь моя была,
Которой суждено пройти бесследно.
Произнеся эти строки, Еримаса вонзил меч себе в живот, вспорол его и, склонив лицо к земле, умер.
Сэй Сенагон родилась примерно в 965 году в семье уче-ного-поэта и чиновника. Приблизительно с 25 до 35 лет она была фрейлиной императрицы Садако. «Сенагон» означает «младший советник», «Сэй» относится к клану Киевара, из которого она происходила. Вот практически и все, что достоверно о ней известно. Поэтесса Мурасаки Сикибу, вращавшаяся в тех же кругах, зло называла ее одаренной, но высокомерной и эмоционально незрелой натурой и предсказывала ей «заслуженное» падение. Сложилась ли в итоге именно так судьба Сэй Сенагон — не ясно; однако ее личность живо представляется при чтении книги, в которой, по словам Сэнсома, «дается полная картина жизни при дворе и только слабые намеки на жизнь вне дворца». Когда она бывала за пределами дворцового комплекса, простой народ вызывал у нее нескрываемое отвращение: «Они выглядят, как черви, когда собираются вместе в своих лохмотьях и подходят так близко, что почти могут коснуться меня». Проницательная и черствая, искушенная и сентиментальная, она тепло относилась к своим близким, но бездушно к зависимым людям — были ли те священнослужителями («не более важные, чем деревянный брусок») либо сидящими дома женами («провинциалки»). Раздражительная и несдержанная, привередливая и неразборчивая в связях, склонная к позерству и вмешательству во все дела, она обладала остроумием и прекрасной памятью. Сэй Сенагон знала некоторых китайских классиков, но не слишком обременяла себя вдумчивым обучением, и ее проза поэтому не перегружена туманными выражениями и аллюзиями. Японцы читают книгу Сэй Сенагон из-за стиля, а не из-за структуры, и из-за параллелей с любовной жизнью автора — красивой, но беспорядочной.
