Читать «Мгновенье на ветру» онлайн - страница 34

Его нет. Он не умер, он просто исчез. Его поглотила земля, которую он хотел изучить и сделать своей. Теперь я от него освободилась. Но есть еще ребенок. И ради ребенка я должна вернуться в Капстад.

Вол тяжело переваливается на ходу, неуклюжее животное, не то что лошадь. Но, наверное, к нему можно привыкнуть. Ко всему ведь привыкаешь. А может быть, нет? Может быть, что-то в нас продолжает противиться до конца? Скоро ты начнешь во мне шевелиться. Ничего не поделаешь, придется и нам привыкать друг к другу, — ты привыкнешь ко мне, я к тебе, и оба мы привыкнем к волу, который нас везет, к земле, по которой мы едем…

Спустились по склону, стали опять подниматься на холм.

— А ты не собьешься с пути?

— Нет.

— Сколько нам придется идти до моря?

— Долго.

Он на минуту останавливается и глядит назад. Теперь оглянулась и она. Прямо напротив них среди диких смоковниц сереет небольшое пятно — крыша фургона. Над головой вьются птицы. Она видит, как они порхают в ветвях. Интересно, кто это — нектарницы, ткачики, канарейки, вьюрки? Она не знает названий, и вдруг ей становится досадно, что она никогда раньше ими не интересовалась.

Она устраивается на своем воле поудобнее, и они снова трогаются в путь, и лагерь, который они оставили позади, с каждым шагом уменьшается, отдаляется. Теперь ей кажется, что это ее последний и единственный приют в мире, и сердце ее не может с ним расстаться. Нам столько всего приходится оставлять, думает она, и главное — мы оставляем надежду. Впереди, сколько хватает глаз, лишь очертания волнистых холмов и скалистых кряжей, которые встают все выше и выше друг над другом.

Адам оглядывается, смотрит на нее. Ему хочется заговорить с ней. Хочется столько сказать, о стольком спросить. Проникнуть в ее молчание, прорваться, приблизиться к ней. Но когда наконец он собирается с духом, он решается только попросить ее:

— Расскажите мне еще что-нибудь о Капстаде.

…Капстад — единственный город во всей колонии, и свое название он получил по праву, хотя нередко Капстадом называют все поселение без всяких к тому оснований. Город этот амфитеатром спускается к морю, с юга, запада и северо-востока он окаймлен горами: Столовой, Львиной и Чертовым Пиком, с юга и юго-востока его омывает Столовая бухта. Согласно последним измерениям, берег этой бухты находится на высоте 550 туазов над уровнем моря, протяженность мыса с запада на восток составляет 1344 туаза, середина его находится юго-восточнее города на расстоянии 2000 туазов. Горы, окружающие город, по большей части лишены растительности, а склон Столовой горы, обращенный к городу, поднимается к тому же очень круто. Кое-где горы покрыты густыми зарослями деревьев (если их можно назвать деревьями) и кустов низкорослых пород, которым к тому же не дают возможности расти юго-восточные и северо-западные ветры. Поэтому вид у них чахлый, заморенный, листья мелкие и пожухшие, и вообще они производят самое жалкое впечатление. Там, где растительность защищена от ветра выступами склонов и где ее питают горные ручьи, она выглядит не столь худосочной, но все равно ей далеко до пышных темно-зеленых мирт, лавров, дубов, виноградных лоз и лимонных деревьев, которые сажают внизу — в городе и его окрестностях. Дальше вдоль прибрежной полосы лежат унылые, однообразные вересковые пустоши и песчаные плоскогорья. Однако должно заметить, что весной в низинах и по склонам гор расцветает множество цветов редчайшей красоты, и после непролазных колючих зарослей и пустынь, которые окружают город, плантации, разведенные на плодородной земле за чертой города, и возделываемые поля поистине поражают великолепием и яркостью зелени. Но самое большое удовольствие любителю природы доставит путешествие из города по направлению к Констанции, мимо Чертова Пика; легче вообразить себе, чем описать, то восхищение, которое он почувствует, встретив в столь уединенном уголке земли россыпи не виданных им доселе цветов, чрезвычайно любопытных и красивых: разнообразные иксии, гладиолусы, морей, гиацинты, цифии, мелантии, монсонии, альбука, кислица, аспарагусы, герани, арктопусы, календулы, вашендорфии, арктотисы, различные виды вереска, покрывающие поля, а также кустарники и карликовые деревца, относящиеся к семейству протеи. Сверху открывается превосходный вид на город. На берегу стоит дворец губернатора, окруженный высокими стенами и глубоким рвом. По одну сторону дворца расположены плантации и сады, принадлежащие Компании, по другую — фонтаны, которые питаются водой из горной речки, сбегающей по ущелью в склоне Столовой горы, это ущелье хорошо видно из города. Из этих фонтанов берут воду все жители города, отсюда же ее ежедневно возят в бочках на двухколесной тележке для полива плантаций. Плантации занимают площадь шириной в 200 туазов и длиной в 500 туазов, они засажены капустой и другими овощами, которые подаются к столу губернатора, ими же питаются голландские моряки и пациенты больницы. Разводят в городе также и фруктовые деревья, но для защиты от свирепых юго-восточных ветров вокруг них сажают мирты и вязы. Кроме того, в городе есть парк, где растут дубы высотой до тридцати футов, в приятной прохладе под их сенью любят прогуливаться в жаркие часы дня заезжие иностранцы. С восточной стороны к парку примыкает зверинец, где можно увидеть за железной и деревянной оградой страусов, обезьян, зебр, антилоп различных пород, а также мелких четвероногих. Сам город очень небольшой, включая фруктовые сады и плантации, которые расположены вдоль одной из его сторон, он занимает около 1000 туазов в длину и столько же в ширину. Город хорошо спланирован, пересекающиеся под прямым углом улицы широки, но мостовая ничем не вымощена, в этом и нет необходимости, так как земля здесь твердая. Многие улицы обсажены дубами. Названий улицы не имеют, кроме одной — Гееренграфт, на ней стоит дворец, а перед дворцом площадь. Дома, построенные по большей части в одном стиле, красивы и просторны, но не выше двух этажей; многие из них снаружи оштукатурены и побелены белой краской, некоторые выкрашены в зеленый цвет — любимый цвет голландцев. Лучшие дома в городе сложены из местного синеватого камня, который добывают каторжники в карьерах острова Роббен. Дома, как правило, покрыты темно-бурым тростником (Restio Tectorum), который растет в сухих и песчаных местах. Он прочнее соломы, но тоньше и более ломок. Этот кровельный материал получил в Капстаде такое широкое распространение, видимо, потому, что свирепствующий в этих краях знаменитый юго-восточный ветер-«убийца» срывает более тяжелые крыши и причиняет неисчислимые жертвы и ущерб…