Читать «Мгновенье на ветру» онлайн - страница 18
Андре Бринк
Еще рано, но он все-таки решает разжечь костер и вскипятить чайник.
— В другое время я бы на солнце и внимания не обратила, — говорит она жалобным голосом, который противен ей самой. — Просто сейчас я…
Он слушает молча.
— Когда я гуляла в Капстаде, я проходила пешком по многу миль, — продолжает она. — Тайком от матери. Мать никогда не отпускала меня без портшеза. Однажды я даже поднялась на Гору, на самую вершину. — Она умолкает и ждет, чтоб он отозвался на ее слова. — На Львином хребте часто бывала и, конечно, на Голове Льва. Но на Гору взбиралась всего один раз. Забавно, правда, — снизу она кажется такой ровной, гладкой, иди себе, точно по улице, а начнешь подниматься, так сплошные скалы и ущелья и непролазные заросли. Там есть кусты с очень смешными плодами, вроде маленькой сосновой шишки, если сожмешь их в руке, они начинают шевелиться и щекотать ладонь. — Она все еще бледна, но лицо понемногу оживает. — Когда мужчины ходили на Гору, они обязательно приносили с собой эти шишки и просили девиц закрыть глаза и подставить руку. Какой визг поднимался, хихиканье, сколько притворства, до сих пор вспоминать тошно.
Там, наверху, дул сильный ветер. Серые пятнистые скалы спускались к самому морю. А море было синее, огромное, казалось, оно тянется до самого конца земли. Странное чувство охватило ее на вершине, душу наполнила лихость, удаль, хотелось выкинуть какой-нибудь немыслимый поступок, на который она нигде больше не осмелилась бы. Не будь рядом спутников, она бы сбросила с себя платье.
Она открывает глаза и с недоумением, с досадой видит, что перед ней — он.
— Знаю я эту гору, — цедит он сквозь зубы. — Много раз там бывал.
— И тоже любовался морем?
— Да, видел и море.
— Мне так не хотелось спускаться с вершины. — Почему она с ним так разговаривает? Щебечет без умолку, точно капстадская барышня на балу, которой хочется удержать возле себя молоденького офицера с зашедшего в их порт корабля или заезжего чиновника из Патрии, и она без зазрения совести приукрашивает мелкие события своей жизни: пикники, прогулки, письма, праздники, когда над заливом гремят пушки и вьются флаги и хозяйки в тавернах спешат разбавить вино водой.
— Мы ходили на Гору за дровами, — продолжает он нехотя, как бы через силу. — Уйдем чуть свет, а когда возвращаемся с вязанками, уже темнеет.
— Тяжело, наверное, носить дрова.
— Да нет. С горы мы их скатываем, а внизу свяжем и уж потом несем.
В ее глазах пустота.
— Ты раб, — говорит она.
— Нет, я не раб!
Закипает вода в чайнике.
— Можете налить себе чаю, — угрюмо и враждебно говорит он.
— Зачем ты пришел сюда? — спрашивает она с вновь вспыхнувшим недоверием. — Что тебе от меня надо? У меня ничего нет.
— Почему мне должно быть что-то надо? Я просто увидел в зарослях фургон и пошел посмотреть.
— Ты за нами следил. Ты украл его платье. Это ты его куда-то заманил.
— Вы же сказали, он охотился за птицей.
Она снова откидывается назад, стараясь избежать его взгляда.
— Ты должен отвести меня домой, — говорит она. — Мне надо вернуться в Капстад.
— В Капстад? — переспрашивает он. — Мне-то зачем туда возвращаться?