Читать «Мгновенье на ветру» онлайн - страница 147

— Ее можно есть. У змей только голова ядовитая.

Она опять качает головой.

— Не надо.

— Обыкновенное мясо, как у всех животных.

— Это грех. — На нее вдруг нападает безудержный необъяснимый смех — какую чушь она сейчас сболтнула! И только через несколько минут она осознает, что уже не смеется больше, а плачет, и сухие рыдания рвут ей горло.

Адам разрезает змею на мелкие кусочки и быстро жарит их прямо в пламени разожженного им костра так, чтобы только кровь свернулась. Но Элизабет отказывается попробовать змею.

— Пожалуйста, — просит он.

— Не хочу.

— Съешь, иначе ты умрешь.

— Я и хочу умереть. Не мешай мне.

— Элизабет… — Он с трудом поднимает ее, прижимает к своей исхудавшей груди. — Не надо так говорить. Съешь. Это еда.

— Не могу.

Он разжимает ей рот, точно ребенку, которому надо дать лекарство, — сначала она противится, потом уступает, не в силах продолжать борьбу, — и всовывает маленький кусочек.

— Съешь. Любимая…

Она по-прежнему качает головой и все-таки жует, крепко зажмурив глаза. Потом глотает.

— Ну вот и хорошо, — говорит он. — Умница. Теперь еще немножко.

Она не успевает возразить, — ее вдруг вырвало. Она извергла съеденное мясо, уже горькое от ее желчи.

— Ничего, давай попробуем еще раз.

И снова ее желудок отказывается принять змею, и еще долго сухие спазмы выворачивают его наизнанку, как в тот день, когда они нашли труп Ларсона, только сейчас боль еще острее, потому что все внутри нее пусто, кроме нескольких крох мяса нет ничего. Она даже не может плакать, так она измучена и опустошена.

Ну вот, значит, это все-таки конец, думает она, избавление, и ее растрескавшиеся, с присохшей слизью губы раздвигает слабая улыбка.

И вдруг, когда она уже совсем смирилась, приходит невыразимая печаль, она так огромна, что вытеснила слезы.

— Я умираю, — шепчет она, — но я так и не поняла главного, зачем я родилась на свет и жила.

Адам ложится с ней рядом и обнимает ее.

— Помнишь, — тихо спрашивает он, — помнишь, как ты просила меня рассказать о море, и я отвел тебя на скалистый островок?

— Помню. Рыбки, водоросли, актинии, крабы в прозрачной воде, красный осьминог… да, да, я помню. Море разбивалось о скалы и окружало нас со всех сторон… Как же его почувствуешь, если нет опасности? Ты распластал меня на белом песке и силой в меня вторгся, вокруг было море, и в тот миг, когда ты извергнул свое семя, нас чуть не захлестнули волны, а ночью прибой погреб остров под толщей воды. Да, я все помню.

— Помнишь, как мы сидели на бугре и слушали грохот земли под ногами бегущих газелей? Глаза животных были невидяще устремлены вперед, они даже растоптали льва, который попался им на пути; смерть была близка и прекрасна. Если ты все это помнишь, тебе сейчас будет легче. Лежи и не двигайся. Сейчас ты услышишь голос земли. Но слушай его не ушами. Слушай внутренним слухом.