Читать «Перекличка» онлайн - страница 186

— А что будет, если они узнают?

— Они не узнают. Они спят.

Я готов спросить ее: Он снова был с тобой? Но вовремя удерживаюсь. К чему отравлять себе счастье, его у нас и так слишком мало.

— Им незачем знать об этом, — говорит она и перед восходом солнца выходит из хижины, а место, где она лежала, понемногу остывает.

Но Николас все же узнает. Как-то утром, когда я вхожу в кухню с охапкой хвороста, я вижу, что он стоит возле плиты, загнав Памелу в угол.

— Где ты была ночью? — спрашивает он.

Я осторожно кладу на пол хворост, а рядом с ним топор с длинной рукоятью.

— Сегодня ночью я вышел на кухню, и тебя тут не было.

— Она была со мной, — говорю я.

Николас делает вид, будто не слышит. Продолжая глядеть на Памелу, спрашивает:

— Памела, разве я не приказал тебе оставаться ночью в доме?

— Она была со мной, — повторяю я. — Она моя жена, и она приходит ко мне.

— Уйди, Галант, — поспешно говорит Памела. — Я сама разберусь с баасом.

— Разбираться тут не в чем, — говорит Николас. — Если ты еще раз уйдешь ночью из дома, тебе не миновать бича.

— Вам запретили избивать женщин-рабынь, — говорю я. — Франс дю Той привез газету, там сказано про это.

— Что ты понимаешь в газетах?

Я неторопливо беру в руку топор, поглаживаю пальцами его лезвие.

— Мы с тобой уже много толковали о Памеле, — говорю я. — Памела — моя.

Он пристально глядит сначала на меня, потом на топор.

— Галант… — встревоженно вмешивается Памела.

— Ну вот что, — поспешно перебивает ее Николас, — если я хоть раз замечу, что ты опоздала утром, пеняй на себя.

И, не сказав больше ни слова, выходит из кухни. А ночью Памела снова со мной.

И теперь Памела носит ребенка. Я вижу, как она разбухает все больше и больше. В темноте она кладет мою руку себе на живот, и я чувствую, как он шевелится в ней. Проходит лето, наступает пора уборки урожая и молотьбы. Памела вынашивает ребенка, а я словно летаю по полям, не чуя под собой ног от радости. «Скоро появится ребенок, — говорю я Онтонгу. — И тогда каждый будет знать, кто такой Галант». Когда работа не ждет и некогда идти домой обедать, Памела приносит нам обед на пшеничное поле, на гумно, на делянку бобов. Иногда обед несет Лидия или Бет, но чаще всего Памела. Я выпрямляюсь, чтобы поглядеть, как она подходит, и ощущаю прилив гордости, готовой выплеснуться наружу. Вот идет моя женщина. И она носит нашего ребенка. Мы люди сегодняшнего и вчерашнего дня, а он — наша завтрашняя утренняя заря. «Вот погодите. Скоро вы его увидите, — говорю я Онтонгу, Ахиллу, молодым Рою и Тейсу, рабам старого бааса Дальре, Долли и Платипасу, и даже белому управляющему Кэмпферу — всем, кто работает тут. — Скоро вы увидите его собственными глазами. Это будет еще один Галант, такой же, как я. Только он не остановится там, где остановлюсь я. Он пойдет дальше и пройдет весь путь до конца. С башмаками на ногах».

Но по ночам меня снова охватывает беспокойство, муравьи по-прежнему грызут меня. К тому времени, когда ребенок впервые шевельнулся в Памеле, происходят неприятности на ферме Баренда. Я имею в виду историю с Голиафом, которого чуть не запороли до смерти, когда он пошел в Ворчестер жаловаться, что его заставляют работать в воскресенье или еще черт знает на что. Я кормлю лошадей в конюшне, когда туда входят Николас и Баренд, только что вернувшийся от ланддроста. Они выбирают упряжь для завтрашней работы. Я прячусь за лошадьми, потому что слышу — они говорят про газеты.