Читать «Три зимовки во льдах Арктики» онлайн - страница 353

Как в кинематографе, мелькают, появляясь и исчезая, знакомые и незнакомые лица.

- Костя! Ну, Костя, минуточку!.. Ну сделай лицо веселее!

Это неистовый фоторепортер Митя Дебабов, с которым мы когда-то встречались на «Красине».

- Товарищ Бадигин, пожалуйста, хоть два слова для «Вечерней Москвы».

Это какой-то моряк с ледокола, корреспондент-доброволец столичной газеты.

- Пришлось-таки еще раз свидеться! По вашей телеграмме в один час собрался...

Это Иван Васильевич Екимов, старый буфетчик «Седова» От радости он плачет...

Горсточка седовцев как-то сразу тает в этой бушующей толпе. Александра Александровича Полянского потащил к себе в каюту его друг, старший радист флагманского корабля. Наши механики уже нырнули в каюты своих приятелей. Бывшие седовцы Каминский и Кучумов одолевают расспросами Мегера и Гетмана.

Я какими-то судьбами очутился в салоне у Белоусова. В меховом наряде немного жарко. Яркий свет с непривычки режет глаза. Меня заботливо, словно тяжелобольного, усаживают в какое-то кресло. Чувствую себя крайне глупо и неудобно: в одну руку мне сунули апельсин, в другую - яблоко; перед самым носом - целая ваза фруктов; все вокруг охают и вздыхают, ходят чуть ли не на цыпочках.

Разговор идет как-то вперебой, отрывочно, невпопад:

- Ну, так как же вы?..

- Ничего, все в порядке...

- Все ли здоровы?..

- Как видите...

- Нет, вы только подумайте, как это чудесно!

- Еще бы?..

- Ну так как же вы, все-таки, там, а?..

- Ничего, ничего, отлично...

Видимо, каждому хочется сказать нам что-то приятное, сделать что-нибудь хорошее. Раздают фотографии наших родных, сделанные перед самым отходом ледокола, приносят письма, суют свежие газеты, опять дают фрукты. Почему-то каждому хочется угостить нас именно фруктами. Но как ни привлекательны эти плоды, а есть их решительно не когда. Я так и проходил почти весь вечер с апельсином в руке.

На палубе у подножия подъемной стрелы собираются на митинг экипажи обоих кораблей - крохотный коллектив «Седова» и огромный коллектив «И. Сталина». Могучее «ура» гремит над притихшими льдами.

В это время радисты уже передают в Москву подписанный всеми членами экипажа «Седова» рапорт об окончании дрейфа. Его адрес состоит из четырех слов: «Москва, Кремль, товарищу Сталину».

...Было уже далеко за полночь, когда я принял пополнение экипажа, прибывшее с ледоколом «И. Сталин», проинструктировал принявшего вахту третьего помощника Малькова, закончил все беседы с корреспондентами и фоторепортерами и, наконец, улизнул в каюту к Белоусову, который обещал мне до утра полную безопасность.

- Ни о чем не спрашиваю, ничего не требую, ничем пока не интересуюсь, никого сюда не пускаю, - заявил он мне улыбаясь. - Вот тебе мыло, полотенце, вот тут ванна, а это твоя койка. Одним словом, будь, как у себя в каюте...

Попыхивая папиросой, он уселся за стол и углубился в чтение какой-то книги, словно меня и не было в каюте...