Читать «Три зимовки во льдах Арктики» онлайн - страница 352
Константин Сергеевич Бадигин
- От света это... Света слишком много, - смущенно говорит, как бы оправдываясь, Полянский.
А Андрей Георгиевич ведет себя как-то странно: он то аплодирует, то громко смеется, то вдруг вытаскивает из кармана часы, смотрит на них и беспомощно оглядывается по сторонам. Неожиданно, когда корабли уже стали почти рядом, он подходит и говорит:
- Константин Сергеевич! Срок подошел. Я побегу делать метеонаблюдения. Вы побудете на палубе?
И он привычной походкой направляется к метеобудке.
До меня в этой праздничной суматохе не сразу доходит смысл слов Андрея Георгиевича. Только тогда, когда он уже добрался до будки, я сообразил, в чем дело: исполнительный и педантичный старший помощник не считал себя вправе нарушить установленный распорядок научных наблюдений даже за три минуты до конца дрейфа! Я закричал:
- Андрей Георгиевич! Вернитесь. Сейчас будем швартоваться. Дрейф закончен...
Ефремов оглянулся, растерянно пожал плечами, явно неодобрительно покачал головой и, сгорбившись, стал спускаться на палубу, бережно прикрыв дверцу метеобудки...
Всего 10 метров разделяют теперь корабли. Вот борт ледокола уже поравнялся с носом «Седова». Юпитеры кинооператоров обращены прямо нам в лицо, очевидно, снимают наш корабль. Оттуда что-то кричат мне. Я подхожу к поручням и тоже кричу, заслоняя глаза рукой:
- Я ничего не вижу! Кто со мной говорит?
Но вот луч юпитера на мгновение скользнул в сторону, и я увидел плотную фигуру, знакомую по фотографиям, опубликованным в газетах два с половиной года назад. Не совсем уверенно я произношу:
- Иван Дмитриевич!.. Здравствуйте...
- Здравствуй, браток, здравствуй! - донеслось в ответ.
Папанин разглядывает меня так же настороженно и внимательно, как и я его: газетные фотографии - увы! - лишь отдаленно передают облик человека. В это время слышится знакомый голос Белоусова:
- Сергеевич, держи кормовые швартовы!..
- Есть, принимаем! - отвечаю я.
Папанин, убедившись, что перед ним капитан «Седова», оживляется и кричит:
- Константин Сергеевич! Идите к нам! Все идите...
С борта ледокола уже спустили на лед деревянные сходни, - оба трапа были разбиты штормом еще в Баренцовом море. Я откликаюсь:
- Все? Не можем все... У нас котлы под парами...
Через какую-нибудь минуту на лед с флагманского корабля спускается человек. Я шагаю навстречу. По трапу поднимается Александр Алферов, брат нашего Всеволода, возвращающийся на родной корабль. Мы обмениваемся рукопожатиями, целуемся. Алферов скороговоркой выпаливает:
-Товарищ капитан! Разрешите стать на вахту у котлов, заменить брата...
- Хорошо. Обратитесь к старшему механику, - говорю я, невольно любуясь раскрасневшимся от счастья машинистом.
- Идите же сюда! Идите скорее! - торопят нас с ледокола.
Мы торопливо сбегаем по трапу.
Впервые за два с половиной года весь экипаж «Седова» покидает свой корабль!
Еще мгновение - и мы попадаем в какой-то водоворот. Я слышу приветствия, треск киноаппарата, какие-то отрывочные восклицания, поцелуи. Кто-то жмет руку, кто-то обнимает, чья-то щетинистая борода колет мне щеку, чьи-то руки суют в карман какие-то письма, кто-то легонько подталкивает меня в спину, - просят куда-то пройти, что-то сказать, что-то сделать.
